Психология научного познания. Что такое научное мышление и как начать его применять? Методы рационального мышления научные знания

Каждый человек по мере продвижения по линии жизни познает окружающий мир. Для этого он применяет органы чувств и логику, сравнивая внешний вид предметов, запахи, фактуру, расстояния, размеры, а так же влияние свойств предметов друг на друга при их взаимодействии. Думаю ни для кого не секрет: кому-то достаточно поверхностных знаний, а кто-то хочет дойти до сути вещей. Есть мнение, что второй подход не только позволяет понять многие стороны нашей жизни, но и провести её спокойно и счастливо.

Наверняка вы задумывались о том, что зачастую наши умозаключения лишены объективности, искажены неполным знанием фактов и предвзяты ввиду неосведомленности. Тем не менее, качество жизни и того, что мы делаем, напрямую зависит от образа нашего мышления. В итоге можно дорого заплатить за такое легкомыслие, или же – постараться развить в себе мастерство научного познания в широком смысле этого слова.

Научное мышление – это способ восприятия мира, при котором совершенствуется качество познания, благодаря умелому контролю над составляющими этого процесса и следованию критериям интеллектуальности.

В результате такой работы над собой у человека появляется ряд неоспоримых преимуществ. Он способен поднимать важные для себя вопросы, выражая их ясно и точно. Собирать о них информацию и трезво её оценивать, используя абстрактное мышление для более эффективного представления. Приходить к обоснованным заключениям и решениям, проверяя их в соответствующих условиях. Для него открывается возможность мыслить непредубежденно в рамках различных понятий и осознавать их смысл, выдвигать предположения и проверять их на практике. В итоге, человек может продуктивно взаимодействовать с людьми, предлагая решения для комплексных задач.

В то же время исследователь должен обладать определенной степенью смелости, отстаивая свое мнение, даже если оно является непопулярным.

За счет чего такие результаты могут быть достигнуты? Какими инструментами стоит пользоваться? Одной из составляющих научного мышления является . В предыдущем абзаце прозвучала фраза «критерии интеллектуальности» – что это такое? Это черты личности, мыслительного процесса и речи, которые помогают структурировать информацию о предмете размышления и получить более полную картину поставленной проблемы.

Среди них, в первую очередь, такие качества, как точность и ясность. Ясность поставленной проблемы формируется за счет уточнения. Например, совершенно по разному звучит постановка вопроса «Как мне расставить мебель в спальне?» и «Как мне расставить мебель в спальне, чтобы было достаточно места для утренней зарядки и была возможность смотреть фильмы?». Дабы не тратить время на лишнюю информацию, сведения должны относиться к поставленной проблеме – быть релевантными.

Очевидно, что для решения вопроса расположения мебели, цвет её не всегда так важен. Кроме того, рассмотрение проблемы должно быть глубоким и учитывать всю широту аспектов и мнений. Так, стоит задуматься, смотреть фильм с проектора или же лучше повесить плазменную панель? Если проектор, то достаточно ли будет места между ним и стеной для комфортного просмотра картинки? Не будет ли цвет стены сильно менять цвет изображения? Какого рода зарядку я буду делать – крутить холохуп или разминаться на коврике? Сколько именно места мне понадобится?

Таков начальный инструментарий научного мышления. Ученые, изучающие различные области знания, применяют его для формирования звеньев цепи научного исследования, сочетая теоретические и эмпирические методы. Давайте разберем, чем занимается такая историческая дисциплина, как археология. Начнем с постановки задачи – поиск вещественных источников прошлого и их интерпретация в целях изучения истории человечества.

Очевидно, что место раскопок выбирается не случайно: перед этим ученые задумываются – где удастся собрать больше полезной информации, требуемой для ответа на конкретный исторический вопрос? Для этого они проводят анализ имеющихся данных путем исследования местности, исторических письменных источников и трудов других исследователей.

Такие качества характера, как сопереживание и честность позволят развивать точки зрения, отличные от собственных.

Во время раскопок, археологи строго фиксируют обстоятельства обнаружения артефактов, классифицируют найденные предметы, устанавливают их возраст, рассматривая весь комплекс археологического материала в контексте той местности, где они были обнаружены. На основе этого они выдвигают версии и предположения, которые могут быть подтверждены найденными древностями. В то же время, археологи понимают, что будущие исследования могут заставить пересмотреть убеждения прошлого.

Помимо соответствия критериям интеллектуальности и применения научных методов, ученый должен обладать некоторыми чертами характера, которые помогут ему развить объективность своих суждений. Скромный ученый способен быть чутким к своим знаниям, отдавая себе отчет в том, где он может заблуждаться и по каким вопросам его точка зрения будет ограниченной. В то же время исследователь должен обладать определенной степенью смелости, отстаивая свое мнение, даже если оно является непопулярным.

При этом такие качества характера, как сопереживание и честность позволят осознавать ценность взглядов других людей и развивать точки зрения, отличные от собственных, а также избегать двойных стандартов. Однако не стоит забывать об уверенности в своих рассуждениях, сохраняя интеллектуальную автономность – умение следовать логике, вместо того чтобы слепо принимать мнение других. Конечно же, на исследовательском пути будут встречаться сложности, которые невозможно будет преодолеть без настойчивости.

Научные занятия со школьной скамьи не только возможны, но и необходимы. Именно под этим девизом проводит свою образовательную деятельность Фонд поддержки молодых учёных «Время науки» .

Массовое школьное образование сегодня, к сожалению, не даёт целостной научной картины мира. Существуют отдельные авторские школы, которые стараются это делать, но школа в целом не то что не справляется, но даже не ставит себе такой задачи. Формирование научного мышления отдано магистратурам и аспирантурам, то есть тем, кто готовит будущих научных сотрудников. Но неужели научное мировоззрение необходимо только тем, кто в будущем выберет для себя научную работу или наукоёмкую инженерную деятельность?

Школа зачастую оставляет у детей впечатление, что физика и биология - это совершенно различные дисциплины, которые не пересекаются не только друг с другом, но и с реальной жизнью.

Рисунки в учебниках - прямое следствие вовсе не врождённого вандализма, а тотального непонимания, зачем всё это нужно.

Может показаться, что здесь нет никакой проблемы. Сегодня наука в определённых слоях общества набрала огромную популярность. Издаётся хорошая популярная литература, появляется масса лекториев, онлайн-курсов, научных блогов, качественные научно-популярные мероприятия охватили студенчество и переходят на школьников, начинают появляться хорошие научные музеи. Дети под руководством сознательных родителей могут сколько угодно знакомиться с результатами современной науки.

Но здесь и заложен риск. Сами по себе результаты современной науки могут казаться магическими, если ребёнок не знаком с методами, которыми они получены. Отношения между детьми и современными выставками научных достижений можно сравнить с карго-культами, существующими у аборигенов. Вот есть крутая техническая штуковина, но у ребёнка нет представления, как она получена, какие научные открытия и достижения привели к возможности её создать.

В итоге появляется значительный риск подмены научного метода научной мифологией, которая, по сути, мало чем отличается от любой другой мифологии, только использует другие культы.

Этим, кстати, можно объяснить и культ технологического оптимизма и жестокую борьбу между сторонниками науки и креационистами. Если из системы выкидывается социальное, такая неполная модель системы неспособна объяснить многообразие мира.

Наука - это прежде всего процесс

Несколько сотен лет назад человек, при определённом упорстве и трудолюбии, мог в течение своей жизни постигнуть всё имеющееся в мире знание и все его взаимосвязи. Сейчас целой жизни может не хватить даже на изучение одной области наук.

Поэтому так важно не ограничиваться тем, чтобы знакомить ребенка с результатами отдельных наук, а открывать ему всю красоту научного метода.

Научный мир всё больше идет по пути мультидисциплинарности, когда одни и те же объекты исследуются разными науками. Самые перспективные исследования сегодня объединяют психологов и нейрофизиологов, биологов и экономистов.

Научный подход требует системного мышления, где важны не только объекты, но и взаимосвязи между ними. Человек с системным мышлением понимает, что если воздействовать на один элемент системы, то отклика можно ждать от другого. Если это не было учтено в модели системы, то отклик может оказаться самым неожиданным. Вспомним пример с уничтожением воробьев в Китае, который привёл к изменению всей экосистемы страны и массовому голоду.

Важнейшим принципом научного подхода является объективность и критичность восприятия информации. Чтобы обеспечить необходимый уровень объективности, научный метод за сотни лет выработал огромный инструментарий теоретических и экспериментальных исследований. Самое поразительное в том, что с возникновением философии науки научный метод стремится критически осмыслять сам себя и собственные результаты. Рискнём высказать спорную мысль о том, что это, возможно, самое главное, что дал научный метод человечеству.

В итоге у нас есть самый мощный инструмент осмысления реальности, в который заложен механизм, заставляющий постоянно сомневаться и не создавать авторитарные диктаторские структуры. Это ли не то, чего нам всем так не хватает как при проектировании социальных институтов, так и в обычной бытовой жизни?

После школы уже поздно

Есть ещё одна причина, по которой научное мировоззрение необходимо формировать со школьной скамьи. В период обучения в школе формируется принципиальное принятие или неприятие научного знания. Существуют исследования, подтверждающие, что причины неприятия научного знания, которое мы массово видим у взрослых, уходят корнями в детскую психологию.

Интуитивно дети склонны к креационистскому объяснению происхождения объектов окружающего мира (всё вокруг кем-то сделано с какой-то целью). Есть и термин для такого явления - «неупорядоченная телеология».

Если же школьники не знакомятся с научной картиной мира, а вместо этого получают подтверждение этих своих интуитивных воззрений из газет и с экранов телевизоров, то обрывочное и ненаучное представление о мире становится уже взрослой убеждённостью и вызывает полное неприятие научного знания. Мы все понимаем, к чему это ведет. Не только к тому, что растут продажи гомеопатии и аудитория экстрасенсов, но и к тому, что из-за страхов общества закрываются целые области перспективных научных исследований, такие как пресловутая генетическая модификация организмов. Поэтому чем раньше приобщить ребят в теории и на практике к научному методу освоения реальности, тем лучше.

Да, школьное образование по-прежнему страдает фрагментарностью знаний, школу сотрясают реформы, дети часто учатся «для ЕГЭ». Но всё это - вовсе не препятствие к научной работе со школьниками. Если ребёнок где-то и как-то получил прививку научного метода, он способен самостоятельно преодолевать эту разрозненность информации и снова собирать воедино разобранную на кирпичики картину мира. В результате ребята перестают воспринимать школьное образование как одну из ступенек в лестнице «школа => ЕГЭ => вуз => престижная работа => получение денег».

Для школьников, которые ведут научные исследования, знания становятся самостоятельной ценностью.

Таким образом, научная работа со школьниками может компенсировать многие недостатки школьного образования и дать ему новые смыслы. Это, конечно, не снимает ответственность со школы, но даёт дополнительное многообразие образовательному пространству.

Наука как верная помощница педагогики и психологии

В проектах Фонда «Время науки» мы создаем целостную систему, в которую интегрированы общее школьное образование, система дополнительного образования, академическая среда и система школьных научных конкурсов и выставок. Этот процесс требует долгого упорного труда, но вложения оправдывают себя. Помимо хороших научных результатов, которых добиваются наши ребята, мы видим множество воспитательных и ценностных плюсов такого подхода.

Научный подход полностью соответствует юношеской психологии

Ребёнку присущи любопытство и творческое мышление. Самые маленькие дети, познавая мир, выдвигают гипотезы и ставят эксперименты. Внутренний экспериментатор постоянно решает довольно сложные мультидисциплинарные задачи. Если оторвать голову кукле, то можно не только узнать, что у неё внутри, но и проверить на практике запас эмоциональной прочности младшей сестры и умение родителей решать конфликты между детьми. Эксперименты, которые дети ставят в подростковом возрасте, ещё богаче и сложнее. И зачастую разрушительнее.

При этом, если поставить перед подростком серьёзную, но достижимую научную задачу, и дополнить его врожденное любопытство научным инструментарием, он с головой уходит в решение, отодвинув на второй план личные проблемы и тяжёлое социальное экспериментирование. Получается, что позитивные вызовы, которые ставит перед ребенком научная задача, помогают в сложный период переходного возраста направить его энергию в созидательное русло и, возможно, уберечь от неприятностей.

Наука учит детей трудиться над решением задачи

Научное исследование, в отличие от привычных олимпиад и конкурсов, - это долгосрочный проект. В области школьной науки ребёнок может заниматься одним проектом 2-3 года, каждый год сдавая промежуточные результаты. Поэтому работа над научным исследованием вырабатывает терпение и усидчивость, ответственность за результат, стремление найти решение задачи с открытым концом. Научная работа учит школьника самостоятельно организовывать себя, ориентируясь на даты научных конкурсов и конференций.

Наука учит работать в коллективе

Огромную роль в успехе школьного исследования играют энтузиасты-руководители. Чаще всего это педагоги дополнительного образования, которые либо сами являются действующими учеными и аспирантами, либо прошли этот этап и посвятили себя работе со школьниками. Реже проектами руководят школьные учителя, которые благодаря самообразованию понимают специфику научного исследования и ставят корректные научные задачи.

В подростковом возрасте важную роль играет личный пример и авторитет руководителя, который передаёт не только систему знаний, но и свое мировоззрение, определяет ценность интеллектуальной деятельности. Когда со школьником занимается учёный, профессионал в своей области, подросток испытывает доверие к передаваемой системе знаний, которое он перенесет на дисциплины, изучаемые в школе. Кроме того, научный и моральный авторитет руководителя, общие интересы и ценности сплачивают детей и не отпускают даже после окончания школы. Часто уже во взрослой жизни мы не знаем ничего об одноклассниках, но продолжаем общаться с ребятами, с которыми ходили в один кружок, работали над сложными проектами, прошли огонь и воду. Так началась история не одного стартапа.

Илья Александрович Чистяков ведёт урок.

В фонде «Время науки» такой коллектив образовался вокруг его создателя Ильи Александровича Чистякова. Все проекты Ильи Александровича ведутся учениками, которые уже давно закончили школу, нашли себя в науке и в бизнесе, но каждый год на волонтёрской основе организуют Балтийский научно-инженерный конкурс, ведут научные семинары со школьниками, преподают в ЛНМО, консультируют и помогают Фонду.

Цель наших проектов - создать полноценную среду, которая позволяет заинтересовать, вовлечь и поддержать школьников средних и старших классов в создании научных проектов. Речь, конечно, не идет о том, что школьники смогут совершать взрослые научные открытия, но они могут приоткрыть для себя красоту научного мышления, увидеть, как работает научный метод, научиться заниматься наукой.

В следующих материалах мы подробнее расскажем про наши проекты, про организационные методы научной работы со школьниками, приоткроем вам лица школьной науки. А пока можете познакомиться с теми проектами, которые уже работают:

• Лаборатория непрерывного математического образования
• Олимпиада «Математика НОН-СТОП»
• Санкт-Петербургский Турнир Юных Математиков
• Городской конкурс «Естественный отбор»
• Летняя школа «Математический муравейник»

В конце же этой первой статьи вернёмся к тому, с чего мы начали. В современном мире объёмы информации возрастают с огромной скоростью. В таких условиях владение научным методом осмысления реальности, критическое мышление, направленное в том числе и на собственное сознание и на изучение своих когнитивных искажений, не просто возможно - оно необходимо для нормального функционирования здорового общества.

Способы мышления можно условно разделить на научный и эмпирический. Эмпирический способ подразумевает восприятие мира субъективно, на основании постоянного взаимодействия.

Научное мышление как основной способ познания объективной действительности развилось сравнительно недавно, хотя его основы и первичные законы были заложены еще крупнейшими философами Древней Греции.

Основные принципы научного мышления:

• Как и эмпирическое, научное мышление (НМ) использует в качестве основы эксперименты. Однако, есть существенное отличие: применение научного метода позволяет распространять результаты опыта на более широкий круг объектов и делать более разнообразные выводы.
• Происходит это путем построения теорий. То есть, особенность научного метода состоит в способности анализа и обобщения полученных в результате эксперимента или наблюдений данных.
• Еще один принцип НМ - объективность и отстраненность. Если эмпирический подход всегда подразумевает непосредственное участие в эксперименте и формирование мнения и оценки происходящему, НМ владеет навыком наблюдения со стороны. Это позволяет избежать намеренного или случайного искажения результатов эксперимента.
• Одно из основных качеств НМ - умение оперировать абстрактными понятиями: не внося никаких материальных изменений, строить предположения и выводы. Сюда же можно отнести создание теоретических моделей.
• Наконец, еще одна особенность НМ - построение теории, систематизация данных. До 19 века широко использовался эмпирический подход, при котором явления рассматривались отдельно друг от друга, а взаимосвязь между ними практически не изучалась. В современном же мире большую роль играет именно теоретический синтез и всеобщая систематизация.

Научная и альтернативные картины мира

На основе применения НМ сформировалась так называемая научная картина мира (НКМ) - система научных знаний, полученных в самых различных областях и объединенных между собой единой общенаучной доктриной.

Презентация: "Научное познание"

НКМ позволяет объединить физические и химические законы, математические теории, открытия в области биологии во всеобъемлющее описание окружающей объективной действительности.

На протяжении всего времени существования человечества сформировались и другие картины мира, отражающие человеческие склонности и веяния той или иной эпохи: религиозная, художественная, бытовая, философская и другие.

Все они создают образ действительности в соответствии со своими канонами и направленностью. Но в каждой из них отсутствует какое-либо качество, присущее НКМ: объективность, системность или способность к анализу и синтезу знаний.

Следует, однако, заметить, что научный способ в наше время сильно повлиял и на альтернативные картины мира (КМ). Так, на основании достижений науки, меняются церковные догматы (религиозная КМ), вырабатываются новые социальные нормы и законы (бытовая КМ), появляются новые виды и теории искусств (художественная КМ).

Что бы мы делали без науки

Важно помнить, что научный подход в том виде, в каком он нам известен, возник сравнительно недавно. Однако, на протяжении всей истории человечества делались открытия, легшие в основу наших познаний о мироустройстве. Происходило это, в большинстве случаев, на основании интуитивного подхода или путем полуфантастических рассуждений.

Например, Коперник, чтобы обосновать гелиоцентрическую систему, вынужден был апеллировать к значительности и красоте Солнца, а Аристотель вывел законы своей механики, в основном, эмпирическими методами.

В дальнейшем такие теории подвергались коррекции или заменялись более стройными и подтвержденными, но это не умаляет их значимости в развитии нашей цивилизации.

Следует различать «мышление» и «разум». Разум – это особый биологический механизм, позволяющий виду Homo Sapiens работать с информацией и превращать ее в другие формы ресурсов, в том числе – в пищу. Разум, конечно, системен и коллективен: он характеризует человеческие сообщества, а не отдельных людей.

Мышление, напротив, сугубо индивидуально. Не мышление создает предпосылки для возникновения разума напротив, разум есть условие появления мышления у отдельных людей, причем далеко не у всех.

Мышление очень трудно определить.

Оно не сводится к «тексту», к внутреннему монологу. Слова лишь формализуют мысль, переводят ее в форму, допускающую трансляцию.

Мысль нельзя представлять себе только как образ, совокупность образов или метафор. Метафора опорный конспект мысли, ее скоропись, но не сама мысль.

Мысль, конечно, не является действием. Между мыслью и действием лежит, как минимум, стадия технологизации.

Мысль это не рефлексия взгляд на себя извне хотя рефлексия способна пробудить в человеке мышление.

Мысль это и не понимание, но понимание «схватывает» мысль, переводит ее в образ, метафору или текст. Кроме того, понимание часто переводит мысль на уровень ощущения: «Я понял! (До меня дошло)». Мы сталкиваемся с этим и в жизни, и в сказке, например: «А король-то голый!», «А ларчик-то просто открывался!», «Тут я понял, это Джинн, он ведь может многое…» и т.д.

Ключевым в понятии мысли является возникновение личного иного. Мысль превращает в представимое, допустимое, рефлексируемое то, чего ранее для данного человека не было. Интересно, что лингвистически это вполне понятно: разве не «мысль» есть то, что формально превращает «немыслимое» в «мыслимое»?

Сражение при Левтрах

Спартанцы имели 10 тысяч гоплитов и 1 тысячу всадников, фиванцы 6 тысяч пехотинцев – худшего качества и 1,5 тысячи всадников. Преимущество в коннице позволяло прикрыть построение войск, но речь шла о легкой коннице, бессильной против прочных боевых порядков фаланги. Другими словами, конница того времени могла чему-то помочь, но она была не в силах выиграть сражение. Для Эпаминонда все сводилось к простой арифметике: 12 спартанских шеренг против 10 фиванских при совершенно точном понимании того, что каждый спартанский воин превосходит любого фиванского в бою один на один.

Победить было немыслимо. Пока Эпаминонд не отказался от общепринятой идеи о равномерных (а каких же еще) боевых порядках и не сосредоточил на своем правом фланге «эмбалон» из 50 шеренг, усилив его еще «Священным отрядом» и прикрыв от глаз врага конницей.

После этого неравномерное распределение сил по фронту стало общепринятым и общеизвестным тактическим приемом, технологической основой стратегического искусства. Немыслимое стало мыслимым и даже превратилось в рутину, правда, по-прежнему, неочевидную и необходимую.

В известном смысле мышление есть антитренинг – поиск инаковости, ролевая игра без правил.

Мысль также можно рассматривать как своеобразный антикризис. По М. Крайтону: «Кризис есть ситуация, когда с появлением некоего нового фактора совокупность угроз, вызовов и проблем, ранее вполне приемлемая, становится категорически неприемлемой». Напротив, мысль превращает неприемлемую (возможно, по условию задачи) конфигурацию противоречий во вполне приемлемую или даже в единственно приемлемую.

Типы организации (способы) мышления

Мышление может быть организовано несколькими разными способами, причем, когда и если определенная структура удерживается, а переход от одной структуры к другой рефлексируется, оно становится дисциплинированным и сильным, приобретает способность к саморазвитию

Слово «диалектика», конечно, переводится, как «искусство спорить, вести рассуждение», а не как «двойственное мышление». Тем не менее, очень удобно назвать «лектикой» размерность мышления: способы работы с противоречиями, характерную структуру, глубину. Мы будем пользоваться этим обозначением, чтобы построить своеобразную «лестницу мышлений».

Следует иметь в виду, что эта лестница задает иерархию сложности мышления, а не его качества. На наш взгляд, любое упорядоченное мышление является тонким, сильным и изощренным. Каждое – задает свои инструменты и системные операторы.

Обыденное мышление

Обыденное мышление – нулевая лектика – работает с конкретным миром, миром вещей и событий.

Предметы операциональны: их можно перемещать с места на место, разбирать и собирать, создавать и уничтожать. События объективны – одно сменяет другое, и эта смена представляет собой течение времени. Некоторые события, такие как смена дня и ночи или смена времен года, устойчиво повторяются, что дает возможность время измерять.

Обыденное мышление четко, конкретно, целенаправленно, материалистично (то есть предполагает по умолчанию окружающий мир материальным: истинно то, что можно увидеть, а лучше потрогать). Оно рефлексивно, поскольку не только допускает, но и предполагает взгляд на себя со стороны.

Обыденное мышление опирается на личную или коллективную традицию (опыт). Оно не оперирует категорией «развитие», как и вообще категориями, но пользуется представлениями о движении и различает движение и покой.

Если схематизировать обыденное мышление, получившийся рисунок включает в себя события, процессы, проектные деятельности, выстроенные в строгом порядке. Обыденное мышление понимает изменения как порождение деятельности деятельностью.

Оно очень осторожно пользуется понятием причинно-следственной связи между событиями; хорошо бы, чтоб такая связь была надежно установлена и подкреплена опытом.

Здесь обязательно нужно подчеркнуть, что обыденное мышление «недолюбливает» заключения по индукциии неоправданные обобщения. Если вы предлагаете школьнику продолжить ряд 2, 4, 6… и он молчит, не спешите говорить, что он слабоумный. Может быть, у него просто развитое и дисциплинированное обыденное мышление. С чего это вы решили, что последовательность подчиняется закону an+1 = an +2 и должна быть продолжена 8, 10, 12, 14 и т.д.?Может быть, чередуются два правила «умножить предыдущее число на два» и «прибавить к предыдущему числу два»? Тогда получим 2, 4, 6, 12, 14, 28, 30… Понятно, что на самом деле решений много, даже бесконечно много, и человек с развитым обыденным мышлением никогда не выберет из них одно-единственное без достаточных на то оснований.

Точно так же он не будет объединять одним правилом некоторую последовательность событий: она ведь может быть и случайной. Заметим здесь, что существует ряд детективных романов, где умный преступник убивает нескольких человек, якобы связанных определенным правилом (скажем, все они учились в одном классе). Детектив пытается разгадать это правило, между тем оно ложно: содержательно лишь одно убийство, остальные же – прикрытие. Обыденно мыслящий человек на подобную удочку никогда не попадется. При попытке что-то скрыть от него, бесполезно «прятать лист в лесу»: 0-лектик видит все листья разными.

Яркие примеры развитого обыденного мышления – мисс Марпл у А. Кристи, Робинзон Крузо, Кэти-Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром».

В военном деле обыденное мышление считается прерогативой «настоящих сержантов» и «настоящих полковников» («Слуга царю, отец солдатам»), но и среди полководцев оно представлено достаточно ярко. Можно почти со 100%-й уверенностью сказать, что военачальники, о которых рассказывают анекдоты и различные «истории», демонстрировали именно этот тип мышления. Понятно, что обыденно мыслил В. Чапаев, легко согласиться с такой оценкой мышления А. Суворова. Гораздо менее очевидными примерами являются Лоуренс Аравийский и Наполеон Бонапарт, а также выдающиеся американские военачальники-коммуникаторы Второй Мировой войны: Д. Эйзенхауэр и Ч. Нимиц.

В военном искусстве обыденное мышление проявляется, прежде всего в здравом смысле. По маршалу П. Рыбалко: «Улицы слишком узки, у меня там все танки пожгут».

Нужно помнить, что осенью льют дожди, а зимой идет снег по крайней мере в России. Что капитаны частных рыболовецких судов не будут искать авианосное соединение противника, даже если Главный Морской Штаб весь изойдется на приказы и требования. Что «соединенное, окруженное со всех сторон, неминуемо должно сдаться». Что нельзя требовать от людей пройти за двое суток 120 километров – пешим ходом и с полной выкладкой, а потом вступить в бой и выиграть его. Что гималайские перевалы, равно как и русские леса зимой, не являются местностью, благоприятной для массового применения танков. Что подводные лодки в принципе не могут зайти в Азовское море, поскольку его глубина меньше, чем высота корпуса лодки. И так далее.

Обыденное мышление склоняется к технически простым решениям: «Две дозаправки в воздухе и одна – на неприятельской территории? Слишком сложно для цирка» . «Это только внесет путаницу. Лучше ничего никуда не перебрасывать и просто ориентировать 3-ю танковую армию Рыбалко на Берлин».

Характерные конструкции обыденного мышления:

1. Не надо рассказывать мне ваши планы и чем вы занимались. Меня интересует конкретный результат. Что мы имеем на данный момент?

2. Не засоряй голову ненужной информацией. Тебе сказали, что нужно делать, это и делай.

3. Я ездил на машине всю жизнь, на машине ездил мой отец, и отец моего отца тоже ездил на машине. Четыре колеса устойчивее. А мотоциклы – бессмысленный риск. К чему ставить под сомнение уже заведомо проверенные истины?

4. Мало ли, что он тебе пообещал! Который раз он уезжает без тебя? Забывает отзвониться? Судить надо по делам, а не по намерениям.

5. Он обижает животных, значит, он плохой человек. Не стоит с ним заключать этот контракт.

6. Взвесь все спокойно. Если ты решишься на это, ты потеряешь а), б) и в), но приобретешь г), д), е) и, что немаловажно, з) и к)! Мне кажется решение очевидно.

7. Не понимаю, как ты мог проспать! Ведь тебе назначили время, и ты сказал, что прибудешь вовремя.

8. Он начальник ему видней. А ты сиди и не высовывайся.

9. Алкоголь я не употребляю, потому что от него утром состояние не радостное, а поле пахать с раскалывающейся головой тяжко.

10. Не стоит доверять ему. Нарушив данное слово однажды, он будет врать вновь и вновь.

11. Стол это предмет мебели, за которым можно работать или есть.

Перевод проблемы в обыденное мышление сильно упрощает жизнь. «Если у вас есть молоток, любая проблема выглядит как гвоздь» как раз та ситуация. В бизнесе и обслуживающей его задачи аналитике и прогнозировании перевод объяснения в язык обыденного мышления является лучшим способом конкретно объяснить, что происходит и где тут бабло? Кстати, любимые бизнес-аналитиками матрицы 2 х 2 и построенные на них сценарии и прогнозы как раз пример использования обыденного мышления.

Документы, в т.ч. стратегии, написанные людьми с обыденным мышлением, очень легко узнать: они предельно конкретны и все рассуждение упирается в одну (реже две-три) понятную конкретную проблему, как правило заключающуюся в нехватке финансирования. Особенно это забавно в областях, где поставленные исходные проблемы и характер материала сами по себе не предполагают обыденных и простых решений: развитие вооруженных сил страны, улучшение здоровья населения, повышение конкурентоспособности территории…

Если обыденное мышление развивается до определенного уровня, его обладатель приходит к выводу о существовании «чего-то, лежащего за пределами материального мира», Иного. Предметы все еще операциональны, а события объективны, но появляется еще одна формула «Иное существует». Мышление становится дуалистичным, хотя по-прежнему опирается на личный опыт, в том числе экстатический.

Задачки для тренировки обыденного мышления:

1. Сделайте выводы о психологических и личных особенностях людей по тому, как они обращаются со своим автомобилем и другими личными вещами, или по их внешнему виду. Потренируйтесь на коллегах по работе. Попросите кого-нибудь оценить так вас самих. Если бизнес позволяет, попробуйте на основе подобного анализа принять решение о сотрудничестве с потенциальным деловым партнером.

2. Обоснуйте, почему в вашем городе выгодно вкладывать деньги в недвижимость. Напишите об этом статью.

3. Обоснуйте, почему в вашем городе ни в коем случае нельзя вкладывать деньги в недвижимость. Напишите об этом статью.

4. Напишите максимально красивый и сложный проект развития городской среды в вашем городе. Сходите с ним в районную или городскую администрацию. По итогам беседы, перепишите проект в соответствии с выдвинутыми требованиями.

5. Внимательно посмотрите художественный кинофильм «Брат-2». Постарайтесь доходчиво ответить на вопрос «В чем сила, брат ».

6. Сталкиваясь с любой проблемой, останавливайтесь и спрашивайте: «Что, конкретно, происходит » Попытайтесь жить, используя категорию «конкретно», пару недель.

7. Объясните доступным образом, о чем эта книга и зачем вы ее читаете.

Научное мышление

Следующий тип организации мышления наиболее развит в наше время, поскольку транслируется школьным и вузовским образованием – единичная лектика, научное мышление , работающее с абстрактными понятиями и категориями, которые понимаются как операциональные.

Это мышление опирается на категории «истины» и «лжи» и очень широко использует понятие доказательства. Попробуйте спросить вашего учителя математики, что такое доказательство и почему данная цепочка рассуждений им является, а другая, похожая, не является! Последствия эксперимента за свой счет, так что не делайте это со своим экзаменатором. В науке понятие «доказательство» не рефлектируется. А последовательное применение в научной сфере соответствующих методологических наработок К. Поппера, И. Лакатосаи П. Фейерабенда. с гарантией восстановит против вас всех коллег, рецензентов и заметную часть читателей.

Сугубо формально, доказательством в 1-лектике является доведение цепочки логически связанных суждений либо до конвенциально признанной истины тогда исходное суждение считается доказанным, либо до противоречия тогда оно считается опровергнутым. В этом отношении проблемой, указывающей на несовершенство научного мышления, является вторая теорема Геделя о неполноте , согласно которой любая аксиоматическая система либо противоречива, либо неполна.

В зависимости от того, какие категории использует данное монолектическое мышление, оно подразделяется на три вида. Естественно-научное мышление использует такие понятия, как пространство, время, материя, атом, капитал.

Естественно-научное мышление рефлектирует существование развития, а с различными формами движения последовательно работает. Оно конкретно, нецеленаправленно, материалистично, рефлексивно, принципиально ограничено. Ученые часто используют объяснение: «это, мол, не по нашему департаменту».

По способу аргументации естественно-научное мышление может быть разделено на логику и схоластику, опирающуюся на математику. Обычно используют логику Аристотеля и натурфилософию, которая считает конвенциально приемлемым только опытное знание. Схоластическое мышление широко использует индукцию и склонно к неоправданным обобщениям (генерализациям). Натурфилософия принципиально ограничивает себя только воспроизводимыми событиями. Тем не менее естественно-научное мышление является очень сильным и до нашего времени претендует на роль всеобщего, единственно верного мышления, «правильного мышления».

Во всяком случае, современный технологический мир и современная наука, в том числе, кстати, и гуманитарные дисциплины, построены именно им.

Гуманитарное мышление оперирует понятиями добра, зла, красоты, бессмертия, души, человечности. Большинство понятий не только не могут быть корректно определены, но и вообще лишены смысла вне определенной, фиксированной онтологии, в отличие от естественно-научных понятий, которые, в известной мере, онтологически независимы. Оно пытается работать с категорией развития, хотя не рефлектирует даже простое движение. Оно вообще нерефлексивно и неконкретно, зато телеологично – имеет цель, и идеалистично. Аргументация сводится к конвенционально признанной традиции, обычно довольно случайной по своему содержанию.

Правовое мышление работает с искусственно и целенаправленно сконструированными правовыми категориями: норма, закон, воздаяние, справедливость, право. Оно очень метафизично и старается не иметь дел ни с какими изменениями – ни с движением, ни с развитием. В отличие от гуманитарного мышления правовое рефлексивно, конкретно, прагматично и материалистично. Оно, однако, телеологично и в этом отношении – «гуманитарно». В аргументации широко используется схоластика, но не менее важны и ссылки на признанные авторитеты и прецеденты.

Монолектическая аналитика и прогнозирование всегда представляют собой «перенос локальной области знания вперед», причем только своей. Экономист-монолектик игнорирует доводы и факты из социальной сферы. Математик, строящий модель развития рынка, не воспринимает насмешки психолога. Архитекторы-монолектики, строящие концепты развития городов, получают результат, который не может быть воспроизведен на практике.

Регулярно наблюдаются споры между монолектиками из разных областей знания по поводу того, что они доказывают по сути одно и то же, но разными способами. Предмет спора – чей способ доказательства единственно верный. Человек с монолектическим мышлением – классический типаж «эксперта», который судит обо всем на основе своей предметной области. Результат работы таких людей в команде всегда требует контроля, а затем внимательной и глубокой переработки при сборке интеллектуального продукта.

Научное мышление широко представлено в жанре классического интеллектуального детектива. Яркими представителями данного типа мышления являются Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро (естественно-научное мышление, натурфилософия), Майкрофт Холмс и отец Вильгельм Баскервильский(естественноаучное мышление, схоластика), Жюль Мегре (гуманитарное мышление), адвокат Перри Мейсон (правовое мышление). Военачальников с научным типом мышления очень много. Например, это практически все профессионалы «германской школы»: К. Клаузевиц, Ф. Гальдер, Э. Манштейн, В. Лееб и др. К этому типу относился и Д. Маршалл, начальник штаба армии США в 1941 году, архитектор знаменитого «Плана Маршалла». Для современных европейских и американских генералов этот тип мышления является «заданным по умолчанию». Военное научное мышление ориентируется на математическое моделирование операций, выверенную логистику, точный план, расчет. Для него часто бывают характерными вычурные, усложненные операции, частые, не всегда вызванные обстановкой перестроения, манипуляция частями и соединениями. Военачальники-монолектики не любят «темповую игру» и могут поддаться панике при тех или иных неприятных неожиданностях (примеры – тот же Д. Маршалл, Т. Нагумо), при этом, если развитие ситуации отвечает предварительному расчету, они действуют практически безошибочно даже в очень сложной обстановке Э. Груши после катастрофы под Ватерлоо.

Примеры конструкций из монолектического мышления:

1. Красота и стройность его мыслей пробудила искру рассудка в этой обезумевшей несчастной.

2. Все физики обладают логичным и структурированным мышлением. Поэтому они будут собранными и последовательными работниками. Кроме того, понимая системность процессов, они, скорее всего, смогут верно проанализировать, выявить бреши в организации рабочего процесса.

3. Биолог, математик и физик решили выиграть деньги на скачках. Каждый для этого решил что-то изобрести. Встречаются через десять лет и делятся своими успехами. Биолог: «Я вывел породу лошадей, которые бегают быстрее всех остальных пород». Математик: «Я провел статистический анализ результатов скачек за последние десять лет и на основании этого ставлю так, что выигрываю больше, чем проигрываю». Физик: «А я могу предсказать результат любых скачек на основе разработанной мной модели сферического коня в вакууме».

4. Марья Ивановна спрашивает Вовочку на уроке физики:

Вовочка, а что такое лошадиная сила?

Это мощность, которую развивает лошадь весом 72 килограмма, бегущая со скоростью 1 метр в секунду.

– А где ты такую лошадь видел?- А ее так просто не увидишь. Она хранится во Франции, в Севре, в Палате мер и весов.

5. Мы все принадлежим к виду Homo Sapiens, а стало быть, наш разум поможет достичь нам успехов в обучении. Уверен, вы, как люди разумные, не будете тратить свое время зря и начнете готовиться к сессии с начала семестра.

6. Соционика глаголит истину. Я действительно не перевариваю всех жуковых. Мечтаю встретить свою судьбу – штирлица.

7. Всем известно, что плаванье – полезно для здоровья. Оно поддерживает тело в тонусе, развивает дыхание, благоприятно для позвоночника. О его пользе можно прочитать в работе Пупкина В.П., где подробно изучены и описаны все стороны вопроса.

8. Что есть добро …

9. Стремись к мечте.

10. Верь своему сердцу, оно никогда тебя не подведет.

11. Стол – неотъемлемая часть дома. Как правило, это прямоугольная столешница, закрепленная на четырех ножках. Но бывают столы также и круглые, овальные, треугольные и прочих неправильных форм. Количество и форма ножек также может быть разнообразной.

Задачки для тренировки монолектического мышления:

1. Задавайте людям вопросы. Получив ответ, просите его обосновать. Попробуйте практиковаться в бытовой сфере: «Что вы едите » –

«Суп!» – «Обоснуйте». Настаивайте на получении внятного и аргументированного ответа.

2. Прочитайте Правила дорожного движения. Постарайтесь проникнуться их духом, понять, ПОЧЕМУ они такие. Отнеситесь к этому всерьез. Обратите внимание, как изменится ваше отношение к поведению участников движения, к инспекторам ГИБДД. Если хватает смелости, повторите эксперимент со Всеобщей декларацией прав человека, но будьте осторожны, последствия за свой счет!

3. Напишите сами от начала до конца статью в Википедию в полном соответствии с правилами ресурса.

4. Посетите лекции по произвольно взятому предмету в местном вузе. Когда почувствуете себя готовым, попробуйте задать преподавателю вопрос, который он сочтет разумным и содержательным, т.е. на его языке. Высший пилотаж – чтобы он принял вас за представителя своей предметной области.

5. Постарайтесь придумать концепцию стратегического развития страны, исходя из вашей предметной области. Обоснуйте, почему другие предлагаемые решения ошибочны. Отнеситесь к этому серьезно. Пошлите документ на рецензию в любую «фабрику мысли». Добейтесь осмысленного ответа на свое письмо, затем напишите к нему развернутые комментарии.

Диалектическое мышление

Диалектическое мышление , диалектика, является понятным развитием мышления научного. Диалектики работают с простыми бинарными (двойными) противоречиями, рассматривая их как источник и причину развития. В этом смысле идея развития в диалектике «аппаратно встроена». Как правило, диалектическое мышление заключается в определении системы противоречий, выделении из них базовых противоречий и преобразований этих противоречий в форму, допускающую разрешение в форме деятельности. Например, стороны противоречия разделяются во времени (я хочу…, но этого нет) и разрешается работой.

Известны по крайней мере три типа диалектического мышления:

Технологическое мышление работает с конкретными системами, техническими, социальными или административными, использует для преобразования базовых противоречий эволюционные модели и приемы ТРИЗ.

ТРИЗ – созданная Г. Альтшуллером теория решения изобретательских задач. Опирается на алгоритм решения таких задач – АРИЗ, который включает в себя выделение базового противоречия, перевод этого противоречия в содержательную форму, то есть в форму конфликта интересов, а не амбиций, предельное обострение конфликта, разрешение его через метод «достройки веполя», то есть перехода к би- или полисистеме, которые одновременно реализуют – притом в предельной форме, обе стороны, заключенные в базовом содержательном противоречии. Например: стержень, заземляющий радиотелескоп, должен иметь бесконечное сопротивление, когда грозы нет, и нулевое – при попадании молнии. Превращаем стержень в стеклянный цилиндр, наполненный разреженным газом. В отсутствие электрического разряда сопротивление стержня практически бесконечно. При попадании молнии газ превращается в плазму, имеющую нулевое сопротивление. Сугубо формально мы получаем бисистему – изолирующий стеклянный изолятор и проводящий плазменный шнур, причем вторая система сменяет первую как раз в нужный момент – при ударе молнии.

Системное технологическое мышление конкретно, телеологично, материалистично, нерефлексивно.

Системное диалектическое мышление работает с произвольными аналитическими и хаотическими системами, изучая их эволюцию с помощью законов диалектики в обычной или структуродинамической формулировке, а также применяя эволюционные закономерности. Этот тип мышления пытается работать, хотя не вполне удачно, с неаристотелевыми логиками и нечеткими условиями. Оно очень абстрактно, вполне рефлексивно, материалистично и целенаправленно.

Методологическое диалектическое мышление работает с обобщенными абстрактными системами (например, «мышлением» или «экономикой»). Широко используются принципы и схемы мыследеятельностной методологиинекоторые из которых представлены как системные операторы и рассмотрены ниже. Среди всех типов диалектического мышления методологическое является самым рафинированным. Оно предельно абстрактно, подчеркнуто нецеленаправленно и столь же подчеркнуто – встроено – рефлексивно. Методологические схемы дуалистичны и подразумевают использование некоммутативных алгебр (ab – ba 0). Можно представить эту формулу так: если А редактировал этот текст, а за ним его правил В, получился некий текст. А если бы начинал работу В, а за ним правил А, то получился бы текст, отличающийся от первого. Или совсем просто: если сначала посетить бензоколонку и залить бак бензином, а потом поехать далеко за город, это совсем не то же самое, что сначала уехать далеко за город, а потом попытаться найти бензоколонку, чтобы залить бак бензином.

К сожалению, диалектическое мышление слабо представлено в художественной литературе. Отдельные диалоги, иллюстрирующие этот тип мышления, встречаются у А. Франса («Суждения господина аббата Жерома Куаньяра»), Р. Стивенсона («Удивительная история доктора Джекила и мистера Хайда»), У. Эко («Маятник Фуко»), В. Пелевина («Чапаев и Пустота»), И. Ефремова («Час Быка»). В реальной жизни диалектикой как базовым мышлением владели, по-видимому, Сократ, Ф. Энгельс, Э. Ласкер, А. Богданов, А. Зиновьев, Г. Щедровицкий, В. Лефевр, В. Налимов, Ст. Лем. Конечно, этот перечень не полон, но, в общем, следует иметь в виду, что в современном обществе диалектики составляют абсолютное меньшинство.

А вот выдающихся военных-диалектиков довольно много, и начать нужно с Сунь-цзы, создателя военной науки. Весь его знаменитый трактат написан в диалектической логике.

Не так заметно, что диалектиком был маршал (и генералиссимус) Ф. Фош, ум которого «имел два клапана: один для примешивания к стратегии патриотического духа, а второй – здравого смысла». Советский Союз, казалось бы, должен был воспитать целую плеяду полководцев-диалектиков, но из всех советских военачальников Второй Мировой войны этот тип достаточно ярко проявился только у А. Василевского.

Упомянем еще Г. Геринга, А. Гитлера, Х. Риковера – единственного в истории механика – полного адмирала и единственного в истории еврея – полного адмирала, создателя американского ракетного подводного флота.

Конечно, диалектиком был М. Кутузов, в творчестве которого ярко проявились и сильные, и слабые стороны этого мышления.

Военная диалектика – это прежде всего умение рассматривать военные операции как преобразование противоречий. Знаменитое сравнение К. Клаузевица с движением шара по наклонной плоскости диалектики понимают не столько по отношению к непосредственному перемещению войск на поле боя, сколько по отношению к абстрактным «структурным факторам», которым нужно «не мешать свободно двигаться в фазовом пространстве». На практике это может привести к тому, что диалектик потеряет всякий интерес к текущим операциям, увлекшись тонкими проблемами «следующей войны».

Примеры бытовой диалектики: 1

1. Письменный стол – предназначен для работы с бумагами. Но это не единственно возможное его использование. На нем также можно хранить какие-то предметы либо подпирать им дверь во время ограбления.

2. Ваши разум и страсть – руль и паруса вашей плывущей по морю души.

3. В процессе обучения меняется не только ученик, но и учитель.

4. Весь наш жизненный путь есть балансировка между добром и злом, и их противостояние обеспечивает наше движение.

5. С одной стороны, он глуп и необразован, но должно же в нем быть что-то хорошее? У него свежий взгляд на вещи и чистый разум.

6. Борьба с бюрократией имеет все шансы погрязнуть в бюрократии, т.к. это большая, структурированная система, которая сама никуда не денется, но будет подчинять себе менее развитые системы.

7. Он уверяет, что ничего не знает, что с ней не знаком и что он был вообще в другом городе. Но если допустить, что он все-таки врет, то врет он, скорее всего, про степень их знакомства.

У аналитика, способного оперировать в диалектической логике, задачка сделать прогноз, выбивающийся за границы наблюдаемых мейнстримных трендов, не вызывает никаких вопросов. Собственно нормальное прогнозирование как раз и начинается с выделения основных противоречий и анализа их динамики и последствий. А вот «типа того что как бы прогнозы» монолектического толка (солнце всходит на востоке, к нам придут глобальные рынки, недвижимость будет непрерывно дорожать и в нее надо инвестировать, технологии развиваются с каждым годом все дальше и делают жизнь лучше) – те, напротив, вызывают головную и зубную боль. Такая вот плата за профессиональную эффективность.

Основной инструментарий аналитика-диалектика – выделение и анализ противоречий в изучаемой области. С непривычки описание системы через противоречия кажется какой-то интеллектуальной магией: факты, казавшиеся необъяснимыми или частью «природы вещей», ложатся в красивые конструкции, обладающие к тому же чудовищной прогностической силой. С другой стороны, подобные построения и выводы из них часто бывает сложно перевести в формат, понятный лицам, принимающим решения (эти ребята обычно мыслят крайне конкретным образом).

Задачки на тренировку диалектического мышления:

1. Экономика и маркетинг диктуют заказ на направления технологического развития. Вроде бы все известно: где договорились вложиться, там и будут открытия. Но ключевые технологические инновации часто происходят вне маркетингового поля как ответ на социальный или технологический вызов. Кто и как оплачивает технологическое развитие? Какие прорывные технологии могут появиться в вашей области деятельности в течение ближайших пятнадцати лет? Почему именно эти? Какие открытия нужны лично вам? Что нужно, чтобы они произошли? Кто это оплатит?

2. С точки зрения современной медицины, нет здоровых, есть недообследованные. С каждым десятилетием, чтобы считаться здоровым, можно все меньше и меньше вещей (то же касается и психического здоровья). При этом присутствует непрерывное усложнение форматов жизни человека и перенос на конкретного индивидуума ответственности за свою жизнь. Сделайте описание требований к здоровому образу жизни человека в 2030 году.

3. Почему недвижимость после кризиса 2009 года одновременно дешевеет и дорожает? Что происходит со стандартами качества жилья? Почему недвижимости явный переизбыток, но жилья всегда не хватает? Попробуйте объяснить поведение застройщиков и инвесторов в диалектической логике. Создайте по результатам размышления рекомендации по вложениям в недвижимость в вашем городе. Попробуйте на их основе найти объект для инвестиций.

4. Считается, что люди стремятся покинуть город и жить за городом. При этом центр города остается самой оживленной и дорогой частью, местом концентрации деловой активности и центром притяжения активной части населения. Куда и как будет в итоге развиваться город? Куда будут двигаться люди? Если вы мечтаете переехать за город, постарайтесь честно ответить, кто и как будет жить в вашем загородном доме через пятнадцать лет? Если хотите жить в городе, попытайтесь честно ответить, с какими проблемами городской жизни вы столкнетесь через пятнадцать лет?

5. Арендные ставки в центре Москвы выдавливают оттуда любую разумную и творческую деятельность. При этом качество среды вне центра не позволяет заниматься такой деятельностью где-то еще. Напишите записку мэру города по развитию Москвы до 2050 года, применительно к проекту расширения территории города.

Триалектическое мышление

Наиболее сложным и в известной мере вычурным мышлением представляется триалектическое. Идея триалектики заключена в вопросе: может ли противоречие иметь более двух сторон и при этом не рассыпаться на прямую сумму диалектических противоречий? Формальный ответ дает догмат о триединстве Бога в христианской традиции. Строго говоря, в традиционной индуистской религии Вишну, Шива и Брахма также должны рассматриваться как триединство.

Триалектика работает с произвольной системой, в которой могут быть выделены противоречия. Бинарные противоречия триалектика преобразует в триединства, в которых добавленная третья, ранее не проявляющая себя, «слабая», сторона занимает по отношению к двум исходным сторонам управляющую позицию. По мере своего развития стороны триединства симметризуются, что приводит к появлению триалектического баланса. Этот баланс в своем развитии рождает сущность, которая образует противоречие со всеми тремя сторонами баланса. Эта новая сущность находится в ином по отношению к исходному балансу смысловом слое. В этом новом слое она сначала порождает свою противоположность, затем триединство и, наконец, баланс.

Здесь под онтологемой мы будем понимать какое-нибудь утверждение о бытие. Например, «мир – материален». Два баланса могут быть свернуты через породившие их онтологемы, причем эти онтологемы сами образуют противоречие. Возникает третья онтологема, опять-таки в новом по отношению к балансам смысловом слое. Она по той же схеме: сущность – противоречие – триединство, достраивается до баланса. Наконец, выстраивается баланс онтологем и возникает полностью симметричная уравновешенная конструкция трех триалектических балансов. На этом триалектический шаг развития считается полностью завершенным.

Рассмотрим банальный пример из социальной эволюции: человечество давно выработало понимание «как это – быть человеком ». На заре индустриальной фазы развития человек должен был думать головой, делать руками, чувствовать сердцем. Никакой врач, химик, физик XIX века не мог обойтись без собственной экспериментальной базы, мало кто до З. Фрейда и прочих психоаналитиков признавался в любви через оценку противоречий, то есть «чувствовал головой», немногие в эпоху прогресса техники обходились без мыслей о перспективах. Люди думали, чувствовали, делали. Баланс стал сбиваться, когда «думание», то есть собственно наука, отделилась от «делания» и сразу создала свой треугольник: исследование (думание от думания) – проверка (думание от делания) – приспособление к ж

Человеческое мышление представляет собой сложный познаватель­ный процесс, включающий в себя использование множества различных приемов, методов и форм познания. Различия между ними условны, и очень часто все эти термины употребляются как синонимы, однако имеет смысл делать некоторое различие между ними. Под приемами мышления и научного познания понимаются общелогические и обще­гносеологические операции, используемые человеческим мышлением во всех его сферах и на любом этапе и уровне научного познания. Они в равной степени характеризуют как обыденное мышление, так и научное, хотя в последнем приобретают более определенную и упоря­доченную структуру. Приемы мышления, как правило, характеризуют общую, гносеологическую направленность хода мысли на том или ином этапе познавательной деятельности. Например, при движении от це­лого к части, от частного к общему, от конкретного к абстрактному и т.д.

Методами называют более сложные познавательные процедуры, которые включают в себя целый набор различных приемов исследова­ния.

Метод - это система принципов, приемов, правил, требований, ко­торыми необходимо руководствоваться в процессе познания.

В данном определении метода выражено его операциональное существо; метод содержит в себе совокупность требований, которые характеризуют порядок познавательных операций. Аспекты метода: предметно-содержательный, операциональный, аксиологический.

Предметная содержательность метода состоит в том, что в нем отражено знание о предмете исследования; метод основывается на знании, в частности, на теории, которая опосредует отношение метода и объекта. Многие философы признают, что метод - это та же теория, но повернутая своим острием на познание и преобразование объекта; это система нормативных правил, выводимых из теории (или вообще из определенного знания) с целью дальнейшего познания объекта. Предметная содержательность метода свидетельствует о наличии у него объективного (объектного) основания. Метод содержателен, объекти­вен.

Операциональный аспект указывает на зависимость метода уже не

столько от объекта, сколько от субъекта. На формирование правил-предписаний оказывают существенное влияние уровень научной под­готовки специалиста, его умение перевести представления об объективных законах в познавательные приемы, его опыт применения в познании тех или иных приемов, способность их совершенствовать; влияют на выбор и разработку правил соображения удобства и "эконо­мии мышления". Нередко на основе одной и той же теории возникают модификации метода, зависящие лишь от субъектных моментов. Метод субъектен, или субъективен (в данном отношении).

Аксиологический аспект метода выражается в степени его надеж­ности, экономичности, эффективности. Перед ученым порой встает вопрос о выборе одного из двух или нескольких близких по своему характеру методов. Решающую роль в выборе могут сыграть соображе­ния, связанные с большей ясностью, общепонятностью или результа­тивностью метода. Когда в 20-х годах в нашей стране проходила дискуссия по вопросам методологии и перед частью естествоиспытате­лей встала проблема, какому методу отдать предпочтение - элемента-ристскому (механистическому) или системному ("диалектике") - физиолог А. Ф. Самойлов заявил, в частности: "Те марксисты, которые воодушевлены верою в силу диалектического метода в познании при­роды, если они при этом специалисты-естественники в какой-нибудь определенной области естествознания, должны на деле доказать, что они, применяя диалектическое мышление, диалектический метод, в состоянии пойти дальше, скорее, с меньшей затратой труда, чем те, которые идут иным путем. Если они это докажут, то этим без всякой борьбы, без излишней бесплодной оскорбительной полемики, диалек­тический метод завоюет себе свое место в естествознании. Естествоис­пытатель прежде всего не упрям. Он пользуется своим теперешним методом только и единственно потому, что его метод есть метод единственный. Такого естествоиспытателя, который желал бы пользо­ваться худшим методом, а не лучшим, нет на свете. Докажите на деле, что диалектический метод ведет скорее к цели, - завтра же вы не найдете ни одного естествоиспытателя не диалектика" ("Диалектика природы и естествознание" // "Под знаменем марксизма", 1926, № 4-5, стр. 81).

Таковы главные стороны метода научного познания: предметно-со­держательная, операциональная и аксиологическая.

Методы научного познания можно подразделить на три группы: специальные, общенаучные, универсальные. Специальные методы при­менимы только в рамках отдельных наук. Объективной основой таких

методов являются соответствующие специально-научные законы и теории. К этим методам относятся, например, различные методы каче­ственного анализа в химии, метод спектрального анализа в физике и химии, метод Монте-Карло, метод статистического моделирования при изучении сложных систем и т.д. Общенаучные методы характеризуют ход познания во всех науках. Их объективной основой являются общеметодологические закономерности познания, которые включают в себя и гносеологические принципы. К ним относятся: методы экс­перимента и наблюдения, метод моделирования, гипотетико-дедуктив-ный метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному и т.д. Универсальные методы характеризуют человеческое мышление в целом и применимы во всех сферах познавательной деятельности человека (с учетом их специфики). Их объективной основой выступают общефи­лософские закономерности понимания окружающего нас мира, самого человека, его мышления и процесса познания и преобразования мира человеком. К этим методам относятся философские методы и принци­пы мышления, в том числе принцип диалектической противоречиво­сти, принцип историзма и др.

Приемы научного мышления.

Анализ и синтез. Анализ - это прием мышления, связанный с разложением изучаемого объекта на составные части, стороны, тенден­ции развития и способы функционирования с целью их относительно самостоятельного изучения. Синтез - прямо противоположная опера­ция, которая заключается в объединении ранее выделенных частей в целое и с целью получить знание о целом путем выявления тех существенных связей и отношений, которые объединяют ранее выде­ленные в анализе части в одно целое. Эти два взаимосвязанных приема исследования получают в каждой отрасли науки свою конкретизацию. Из общего приема они могут превращаться в специальный метод: так, существуют конкретные методы математического, химического и со­циального анализа. Аналитический метод получил свое развитие и в некоторых философских школах и направлениях. То же можно сказать и о синтезе.

Абстрагирование и идеализация. Эти методы относятся к общенауч­ным приемам исследования. Абстрагирование есть процесс мысленного выделения, вычленения отдельных интересующих нас в контексте исследования признаков, свойств и отношений конкретного предмета или явления и одновременно отвлечение от других свойств, признаков, отношений, которые в данном контексте несущественны. Временное отвлечение от ряда признаков, свойств и отношений изучаемых пред-

метов позволяет глубже понять явление. В зависимости от целей исс­ледований выделяются различные виды абстрагирования. Если требу­ется образовать общее понятие о классе предметов, используется абстракция отождествления, в ходе которой мысленно отвлекаются от несходных признаков и свойств некоторого класса предметов и выде­ляют общие признаки, присущие всему этому классу. Существует также такой вид абстракции, как аналитическая, или изолирующая, абстрак­ция.

Идеализация является относительно самостоятельным приемом познания, хотя она и является разновидностью абстрагирования. Ре­зультатами идеализации являются такие понятия, как "точка", "прямая" в геометрии, "материальная точка" в механике, "абсолютно черное тело" или "идеальный газ" в физике и т. п. В процессе идеализации происходит предельное отвлечение от всех реальных свойств предмета с одновре­менным введением в содержание образуемых понятий поизнаков, нереализуемых в действительности. Образуется так называемый иде­альный объект, которым может оперировать теоретическое мышление при познании реальных объектов. Например, понятие материальной точки в действительности не соответствует ни одному объекту. Но механик, оперируя этим идеальным объектом, способен теоретически объяснить и предсказать поведение реальных, материальных объектов, таких как снаряд, искусственный спутник, планета Солнечной системы и т.д.

Индукция, дедукция, аналогия. Характерным для опытных наук при­емом исследования является индукция. При использовании этого при­ема мысль движется от знания частного, знания фактов к знанию общего, знанию законов. В основе индукции лежат индуктивные умо­заключения. Они проблематичны и не дают достоверного знания. Такие умозаключения как бы "наводят" мысль на открытие общих закономер­ностей, обоснование которых позже дается иными способами. В бук­вальном смысле индукция и означает наведение.

Приемом, по гносеологической направленности противоположным индукции, является дедукция. В дедуктивном умозаключении движение мысли идет от знания общего к знанию частного. В специальном смысле слова термин "дедукция" обозначает процесс логического вы­вода по правилам логики. В отличие от индукции дедуктивные умозак­лючения дают достоверное знание при условии, что такое знание содержалось в посылках. В научном исследовании индуктивные и дедуктивные приемы мышления органически связаны. Индукция на­водит человеческую мысль на гипотезы о причинах и общих законо-

мерностях явлений; дедукция позволяет выводить из общих гипотез эмпирически проверяемые следствия и таким способом эксперимен­тально их обосновывать или опровергать.

Аналогия. При аналогии на основе сходства объектов по некоторым признакам, свойствам и отношениям выдвигают предположение об их сходстве в других отношениях. Вывод по аналогии так же проблемати­чен, как и в индукции, и требует своего дальнейшего обоснования и проверки.

Моделирование. Умозаключение по аналогии лежит в основании такого ныне очень широко распространенного в науке приема иссле­дования, как моделирование. Вообще моделирование в силу своего сложного комплексного характера скорее может быть отнесено к классу методов исследования, чем приемов. Моделирование - это такой ме­тод исследования, при котором интересующий исследователя объект замещается другим объектом, находящимся в отношении подобия к первому объекту. Первый объект называется оригиналом, а второй - моделью. В дальнейшем знания, полученные при изучении модели, переносятся на оригинал на основании аналогии и теории подобия. Моделирование применяется там, где изучение оригинала невозможно или затруднительно и связано с большими расходами и риском. Ти­пичным приемом моделирования является изучение свойств новых конструкций самолетов на их уменьшенных моделях, помещаемых в аэродинамическую трубу. Моделирование может быть предметным, физическим, математическим, логическим, знаковым. Все зависит от выбора характера модели.

Модель - это объективированная в реальности или мысленно представляемая система, замещающая объект познания. В зависимости от выбора средств построения модели различаются и разные виды моделирования. С возникновением новых поколений ЭВМ в науке получило широкое распространение компьютерное моделирование на основании специально создаваемых для этих целей программ. Компь­ютерное моделирование включает в себя использование математиче­ского и логического моделирования.

Наблюдение является исходным методом эмпирического познания. Наблюдение - это целенаправленное изучение предметов, опирающе­еся в основном на такие чувственные способности человека, как ощущение, восприятие, представление; в ходе наблюдения мы получа­ем знание о внешних сторонах, свойствах и признаках рассматривае­мого объекта.

Познавательным итогом наблюдения является описание - фикса-

ция средствами языка исходных сведений об изучаемом объекте. Ре­зультаты наблюдения могут также фиксироваться в схемах, графиках, диаграммах, цифровых данных и просто в рисунках.

К структурным компонентам наблюдения относятся: сам наблюда­тель, объект исследования, условия наблюдения и средства наблюдения - установки, приборы и измерительные инструменты.

С первого взгляда может показаться, что наблюдение относится к пассивным, чисто созерцательным средствам познания и безусловно по отношению к эксперименту оно таковым и является. Но при внешней пассивности в наблюдении в полной мере реализуется то, что именуется активным характером человеческого познания. Активность проявляется прежде всего в целенаправленном характере наблюдения, в наличии исходной установки у наблюдателя: что наблюдать и на какие явления обращать особое внимание. Это обусловливает и второй мо­мент активности наблюдения, а именно его избирательный характер. Однако в процессе наблюдения ученый не игнорирует явления, не входящие в его установки. Они также фиксируются и в конечном счете могут оказаться основанием для установления главных фактов. Актив­ность наблюдения проявляется также и в его теоретической обуслов­ленности. Мы определяли наблюдение как метод, опирающийся на чувственные познавательные способности человека, но в наблюдении постоянно проявляется и рациональная способность в форме теорети­ческих установок. В методологии широко известна фраза: "Ученый смотрит глазами, но видит головой". Так дилетант и геолог, глядя на один и тот же кусок породы, видят, наблюдают разные вещи. Анало­гичным образом обыватель и эголог, наблюдая за поведением живо­тных, зафиксируют различные результаты этого наблюдения. Не прав был Ф. Бэкон, который надеялся перед наблюдением очистить сознание от всех "идолов". Практически это означало бы стирание всего знания, которое ученый получил в процессе образования. Лучший пример тому деятельность Галилея, который для наблюдения небесных явлений создал телескоп, что обусловило значительный прогресс в сборе эмпи­рического материала в этой области. Активность наблюдения проявля­ется и в отборе исследователем средств описания.

Можно построить достаточно богатую классификацию видов на­блюдения, чего мы здесь сделать не сможем. Отметим лишь два важных вида наблюдения, различающихся установкой на качественное и коли­чественное описание явлений. Качественное наблюдение было извест­но человеку с древнейших времен. Наука нового времени начинается с широкого использования количественных наблюдений и соответст-

венно описаний. В основе такого типа наблюдений лежит процедура измерения. Измерение - это процесс определения отношения одной изме­ряемой величины, характеризующей изучаемый объект, к другой однород­ной величине, принятой за единицу. Пример - процедура измерения роста или веса человека. Переход науки к количественным наблюде­ниям и измерению лежит в основании зарождения точных наук, т. к. открывает путь к их математизации и позволяет сделать эксперимен­тальную проверку теоретических гипотез более эффективной.

Эксперимент является, как и Наблюдение, базисным методом на эмпирическом этапе познания. Он включает в себя элементы метода наблюдения, но не тождествен последнему. Он представляет собой более активный метод изучения объекта, чем наблюдение. Практиче­ское вмешательство в ход исследований в нем связано, в основном, с поиском подходящих условий для наблюдения или использования соответствующих приборов, усиливающих органы чувств человека. Со становлением экспериментального метода ученый превращается из наблюдателя природы в естествоиспытателя. Говоря метафорически, с помощью этого метода ученый обретает возможность "задавать вопросы природе".

Эксперимент - это активный целенаправленный метод изучения явлений в точно фиксированных условиях их протекания, которые могут воссоздаваться и контролироваться самим исследователем. Экс­перимент имеет перед наблюдением ряд преимуществ: в ходе экспери­мента изучаемое явление может не только наблюдаться, но и воспроизводиться по желанию исследователя; в условиях эксперимента возможно обнаружение таких свойств явлений, которые нельзя наблю­дать в естественных условиях; эксперимент позволяет изолировать изучаемое явление от усложняющих обстоятельств путем варьирования условий и изучать явление в "чистом виде"; в условиях эксперимента резко расширяется арсенал используемых приборов, инструментов и аппаратов.

В общей структуре научного исследования эксперимент занимает особое место. С одной стороны, именно эксперимент является связу­ющим звеном между теоретическим и эмпирическим этапами и уров­нями научного исследования. По своему замыслу эксперимент всегда опосредован предварительным теоретическим знанием: он задумыва­ется на основании соответствующих теоретических знаний и его целью зачастую является подтверждение или опровержение научной теории или гипотезы. Сами результаты эксперимента нуждаются в определен­ной теоретической интерпретации. Вместе с тем метод эксперимента

по характеру используемых познавательных средств принадлежит к эмпирическому этапу познания. Итогом экспериментального исследо­вания прежде всего является достижение фактуального знания и уста­новление эмпирических закономерностей.

Другой важной гносеологической особенностью эксперимента яв­ляется одновременная его принадлежность и к познавательной, и к практической деятельности человека. Целью экспериментального ис­следования является приращение знания, и в этом отношении он относится к сфере познавательной деятельности. Но поскольку экспе­римент включает в себя определенное преобразование материальных систем, он является одной из форм практики. Эксперимент, будучи формой и методом познания, в то же время выступает в качестве основы и критерия истинности знания, хотя и в ограниченных масштабах. Граница между экспериментом и другими формами практической деятельности относительна, и в некоторых случаях, когда речь идет о крупномасштабном производственном или социальном эксперименте, последний оказывается полноценной формой практической деятель­ности.

Экспериментальный метод, возникнув в недрах физики, нашел затем широкое распространение в химии, биологии, физиологии и других естественных науках. В настоящее время эксперимент все боль­ше распространяется в социологии, выступая и как метод познания, и как средство оптимизации социальных систем. По существу, со времен Галилея экспериментальный метод не претерпел существенных изме­нений с точки зрения его структуры и роли в познании. Существенные изменения произошли в технической оснащенности эксперимента, возникли новые виды эксперимента, связанные с использованием ЭВМ, расширилась сфера применения экспериментального метода. Принципиальная новизна в понимании эксперимента, пожалуй, каса­ется лишь необходимости учета взаимодействия исследуемого объекта с измерительными приборами, что во времена Галилея не представля­лось актуальным.

Выделяются следующие виды эксперимента: 1) исследовательский, или поисковый, эксперимент; 2) проверочный или контрольный экс­перимент; 3) воспроизводящий; 4) изолирующий; 5) качественный или количественный; 6) физический, химический, социальный, биологи­ческий эксперимент. Исследовательский, или поисковый, эксперимент направлен на обнаружение новых, неизвестных науке явлений или их новых, неожиданных свойств. Например, серия экспериментов с про­водниками при различных температурах в свое время закончилась

открытием явления низкотемпературной сверхпроводимости. А экспе­рименты с проводниками сложного физико-химического состава при­вели недавно к открытию высокотемпературной сверхпроводимости. Эксперименты с катодными лучами имели своим результатом открытие Рентгеном нового вида проникающего излучения, названного его име­нем, а опыты с рентгеновскими лучами повлекли за собой открытие А. Беккерелем радиоактивности. В развитых науках большую роль играет проверочный, или контрольный, эксперимент. Объектом про­верки является то или иное теоретическое предсказание либо та или иная гипотеза. По отношению к теоретическим гипотезам эксперимент может быть подтверждающим, опровергающим и решающим. Экспе­римент является подтверждающим, если он задумывается с целью подтвердить эмпирически проверяемые следствия из гипотезы; соот­ветственно, он будет опровергающим, если ставится с целью опровер­жения. Его называют решающим, если целью служит опровержение одной и подтверждение другой из двух (или нескольких) соперничаю­щих теоретических гипотез. Это различие относительно. Эксперимент, задуманный как подтверждающий, может по результатам оказаться опровергающим, и наоборот. Что касается решающего эксперимента, то в силу сложного и неоднозначного характера связи теории с опытом многие исследователи отрицают его существование, хотя на определен­ном этапе соперничества гипотез он может создавать условия для временного предпочтения одной из них. В качестве примера провероч­ного эксперимента выступает один из экспериментов по проверке волновой теории света. В начале прошлого века С. Пуассон, анализируя математическую часть волновой теории света Френеля, пришел к неожиданному выводу: если эта теория верна, то в центре тени, образуемой непроницаемым экраном на пути точечного источника света должно образоваться белое пятно. Этот вывод был не чем иным, как эмпирически проверяемым следствием из теории Френеля, которое казалось крайне маловероятным как для сторонников корпускулярной, так и для сторонников волновой теории света. По замыслу Пуассона, позже был поставлен опыт с целью опровергнуть теории Френеля, но вместо этого его результаты блестяще подтвердили теорию Френеля. Белое пятно в центре тени было обнаружено и названо пятном Пуас­сона.

Особым видом эксперимента является мысленный эксперимент. Ес­ли в реальном эксперименте ученый для воспроизведения, изоляции или изучения свойств того или иного явления ставит его в различные реальные физические условия и варьирует их, то в мысленном экспе-

рименте эти условия являются воображаемыми, но воображение при этом строго регулируется хорошо известными законами науки и пра­вилами логики. Ученый оперирует чувственными образами или теоре­тическими моделями. Последние тесно связаны с их теоретической интерпретацией, поэтому мысленный эксперимент относится скорее к теоретическим, чем к эмпирическим методам исследования. Мыслен­ный эксперимент не может рассматриваться как форма практической деятельности человека. Экспериментом в собственном смысле его можно назвать лишь условно, поскольку способ рассуждения в нем аналогичен порядку операций в реальном эксперименте. Классическим примером является мысленный эксперимент Эйнштейна со свободно падающим лифтом. Результатом была формулировка принципа экви­валентности тяжелой и инертной массы, положенного в основание общей теории относительности.

Проведение экспериментального исследования включает в себя ряд стадий. К первой стадии относится планирование эксперимента, в ходе которого определяется его цель, осуществляется выбор типа экспери­мента и продумываются его возможные результаты. Все это зависит от той исследовательской проблемы, которую ученый пытается решить. В ходе планирования эксперимента существенное значение имеет выде­ление тех факторов, которые оказывают влияние на изучаемое явление и его свойства, а также выделение набора тех величин, которые должны контролироваться и измеряться. Второй этап эксперимента связан с выбором технических средств проведения и контроля эксперимента. Техника, используемая в эксперименте, в том числе и измерительные приборы, должна быть практически выверена и теоретически обосно­вана. В современном эксперименте широко используются статистиче­ские методы контроля. Завершается экспериментальное исследование стадией интерпретации результатов эксперимента, которая включает в себя статистический и теоретический анализ, а также истолкование результатов эксперимента.

Гипотеза как форма и метод теоретического исследования.

Цель теоретического исследования заключается в установлении законов и принципов, которые позволяют систематизировать, объяс­нять и предсказывать факты, установленные в ходе эмпирического исследования. В истории методологии был период, когда некоторые ученые и философы считали, что основным методом теоретического исследования является индуктивный метод, позволяющий логически выводить общие законы и принципы из фактов и эмпирических обоб­щений. Но уже в конце XIX в. стало ясно, что такого метода построить

нельзя. Однозначного дискурсивного пути, ведущего от знаний о фактах к знаниям о законах, не существует. Это по-своему констатировал А, Эйнштейн. Провозгласив, что высшим долгом физиков является установление общих законов, он добавляет, что "к этим законам ведет не логический путь, а только основанная на проникновении в суть опыта интуиция" (Эйнштейн А. "Физика и реальность". М., 1964, с. 9). Но то, что Эйнштейн называет "основанной на проникновении в суть опыта интуицией", на самом деле является сложным познавательным приемом, именуемым методом гипотезы, в рамках которого и прояв­ляется интуиция исследователя.

В методологии термин "гипотеза" используется в двух смыслах: как форма существования знания, характеризующаяся проблематично­стью, недостоверностью, и как метод формирования и обоснования объяснительных предложений, ведущий к установлению законов, принципов, теорий. Гипотеза в первом смысле слова включается в метод гипотезы, но может употребляться и вне связи с ней.

Лучше всего представление о методе гипотезы дает ознакомление с его структурой. Первой стадией метода гипотезы является ознаком­ление с эмпирическим материалом, подлежащим теоретическому объ­яснению. Первоначально этому материалу стараются дать объяснение с помощью уже существующих в науке законов и теорий. Если таковые отсутствуют, ученый переходит ко второй стадии - выдвижению до­гадки или предположения о причинах и закономерностях данных явлений. При этом он старается пользоваться различными приемами исследования: индуктивным наведением, аналогией, моделированием и др. Вполне допустимо, что на этой стадии выдвигается несколько объяснительных предположений, несовместимых друг с другом.

Третья стадия есть стадия оценки серьезности предположения и отбора из множества догадок наиболее вероятной. Гипотеза проверя­ется прежде всего на логическую непротиворечивость, особенно если она имеет сложную форму и разворачивается в систему предположений. Далее гипотеза проверяется на совместимость с фундаментальными интертеоретическими принципами данной науки. Например, если фи­зик, объясняя факты, обнаружит, что его объясняющее предположение входит в противоречие с принципом сохранения энергии или принци­пом физической относительности, он будет склонен отказаться от такого предположения и искать новое решение проблемы. Однако в развитии науки бывают такие периоды, когда ученый склонен игнори­ровать некоторые (но не все) фундаментальные принципы своей науки. Это так называемые революционные, или экстраординарные, периоды,

когда необходима коренная ломка фундаментальных понятий и прин­ципов. Но на этот шаг ученый идет лишь в том случае, если перепро­бованы все традиционные пути решения проблемы. Так, основатели электродинамики были вынуждены отказаться от принципа дальнодей­ствия, который в ньютоновской физике имел фундаментальное значе­ние. М. Планк, перепробовав множество путей традиционного объяснения излучения абсолютно черного тела, отказался от принципа непрерывности действия, который до этого момента считался в физике "неприкосновенным". Такого рода гипотезы Н. Бор и называл "сума­сшедшими идеями". Но от шизофренического бреда эти идеи и догадки отличает то, что, порывая с одним или двумя принципами, они сохра­няют согласие с другими фундаментальными принципами, что и обус­ловливает серьезность выдвигаемой научной гипотезы.

На четвертой стадии происходит разворачивание выдвинутого предположения и дедуктивное выведение из него эмпирически прове­ряемых следствий. На этой стадии возможна частичная переработка гипотезы, введение в нее с помощью мысленных экспериментов уточ­няющих деталей.

На пятой стадии проводится экспериментальная проверка выве­денных из теории следствий. Гипотеза или получает эмпирическое подтверждение, или опровергается в результате экспериментальной проверки. Однако эмпирическое подтверждение следствий из гипотезы не гарантирует ее истинности, а опровержение одного из следствий не свидетельствует однозначно о ее ложности в целом. Все попытки построить эффективную логику подтверждения и опровержения тео­ретических объяснительных гипотез пока не увенчались успехом. Ста­тус объясняющего закона, принципа или теории получает лучшая по результатам проверки из предложенных гипотез. От такой гипотезы, как правило, требуется максимальная объяснительная и предсказатель-ная сила. Особую ценность имеют гипотезы, из которых выводятся так называемые "рискованные предсказания" (термин К. Поппера), кото­рые предсказывают факты невероятные в свете имеющихся теорий или эмпирической интуиции. К числу таких рискованных предсказаний прежде всего относятся предсказание Менделеевым на основании гипотезы периодического закона существования неизвестных химиче­ских элементов и их свойств или предсказание общей теорией относи­тельности отклонения луча света, проходящего вблизи Солнца, от прямолинейного пути. И то, и другое предсказания получили экспери­ментальное подтверждение, что способствовало превращению перио­дического закона и общей теории относительности из гипотез в теории.

Знакомство с общей структурой метода гипотезы позволяет опре­делить ее как сложный комплексный метод познания, включающий в себя все многообразие его и форм и направленный на установление законов, принципов и теорий.

Иногда метод гипотезы называют еще гипотетико-дедуктивным методом, имея в виду тот факт, что выдвижение гипотезы всегда сопровождается дедуктивным выведением из него эмпирически прове­ряемых следствий. Но дедуктивные умозаключения - не единствен­ный логический прием, используемый в рамках метода гипотезы. При установлении степени эмпирической подтверждаемости гипотезы ис­пользуются элементы индуктивной логики. Индукция используется и на стадии выдвижения догадки. Существенное место при выдвижении гипотезы имеет умозаключение по аналогии. Как уже отмечалось, на стадии развития теоретической гипотезы может использоваться и мыс­ленный эксперимент. Что касается интуиции, о которой говорит Эйн­штейн, то она вкраплена во все стадии метода гипотезы, начиная от анализа фактов, подлежащих объяснению, до принятия научным сооб­ществом хорошо обоснованной гипотезы в качестве закона или теории. Именно интуитивное озарение может позволить ученому выделить из совокупности фактов главные, ведущие к выдвижению гениальной догадки. Интуитивное озарение может проявляться и в выборе анало­гии, наводящей на эвристически ценную догадку, и т.д. Дискурсивное мышление в рамках метода гипотезы постоянно перемежается с инту­итивными шагами мысли. Но способность к интуитивному озарению дается гениальному ученому не "от бога", хотя гениальность имеет и врожденные элементы. Как считал Эйнштейн, интуитивное озарение в значительной степени есть продукт "проникновения в суть опыта", что зависит преимущественно от высокого профессионализма и тяже­лой постоянной работы ума над решением поставленной проблемы.

Объяснительная гипотеза как предположение о законе - не един­ственный вид гипотез в науке. Существуют также "экзистенциальные" гипотезы - предположения о существовании неизвестных науке эле­ментарных частиц, единиц наследственности, химических элементов, новых биологических видов и т. п. Способы выдвижения и обоснования таких гипотез отличаются от объяснительных гипотез. Наряду с основ­ными теоретическими гипотезами могут существовать и вспомогатель­ные, позволяющие приводить основную гипотезу в лучшее соответствие с опытом. Как правило, такие вспомогательные гипотезы позже эли­минируются. Существуют и так называемые рабочие гипотезы, которые

позволяют лучше организовать сбор эмпирического материала, но не претендуют на его объяснение.

Важнейшей разновидностью метода гипотезы является метод ма­тематической гипотезы, который характерен для наук с высокой сте­пенью математизации. Описанный выше метод гипотезы является методом содержательной гипотезы. В его рамках сначала формулиру­ются содержательные предположения о законах, а потом они получают соответствующее математическое выражение. В методе математической гипотезы мышление идет другим путем. Сначала для объяснения ко­личественных зависимостей подбирается из смежных областей науки подходящее уравнение, что часто предполагает и его видоизменение, а затем этому уравнению пытаются дать содержательное истолкование. Характеризуя метод математической гипотезы, С. И. Вавилов писал: Положим, что из опыта известно, что изученное явление зависит от ряда переменных и постоянных величин, связанных между собой приближенно некоторым уравнением. Довольно произвольно видоиз­меняя, обобщая это уравнение, можно получить другие соотношения между переменными. В этом и состоит математическая гипотеза или экстраполяция. Она приводит к выражениям, совпадающим или рас­ходящимся с опытом, и соответственно этому применяется дальше или отбрасывается.

Специалист по методологии науки И. В. Кузнецов попытался вы­делить различные способы видоизменения исходных уравнений в про­цессе выдвижения математической гипотезы: 1) изменяется тип, общий вид уравнения; 2) в уравнение подставляются величины другой приро­ды; 3) изменяется и тип уравнения, и вид величины; 4) изменяются предельные граничные условия. Все это дает основание и для типологии метода математической гипотезы.

Сфера применения метода математической гипотезы весьма огра­ничена. Он применим прежде всего в тех дисциплинах, где накоплен богатый арсенал математических средств в теоретическом исследова­нии. К таким дисциплинам прежде всего относится современная фи­зика. Метод математической гипотезы был использован при открытии основных законов квантовой механики. Так, Э. Шредингер для описа­ния движения элементарных частиц за основу взял волновое уравнение классической физики, но дал иную интерпретацию его членов. В итоге был создан волновой вариант квантовой механики. В. Гейзенберг и М. Борн пошли в решении этой задачи другим путем. Они взяли за исходный пункт в выдвижении математической гипотезы канонические уравнения Гамильтона из классической механики, сохранив их мате-

матическую форму или тип уравнения, но ввели в эти уравнения новый тип величин - матрицы. В результате возник матричный вариант кван-тово-механической теории.

Метод гипотезы демонстрирует творческий характер научного ис­следования в процессе открытия новых законов, принципов и создания теорий.

Правила метода гипотезы не предопределяют однозначно резуль­татов исследования и не гарантируют истинности полученного знания. Именно творческая интуиция, творческий выбор из многообразия возможных путей решения проблемы приводит ученого к новой теории. Теория не вычисляется логически и не открывается, она создается творческим гением ученого и на ней всегда лежит печать личности ученого, как она лежит на любом продукте духовно-практической деятельности человека.

§ 3. Компьютер и философия*

Возникновение и интенсивное развитие электронно-вычислитель­ной техники при постоянно расширяющейся сфере ее использования, взаимосвязанное с изменениями в жизненно важных сферах общества, включая экономику, социальную структуру, политику, науку, культуру и повседневную жизнь людей, является объектом изучения различных гуманитарных дисциплин, в том числе и философии.

Первые систематические попытки выявления и изучения философ­ских проблем, связанных с компьютерной техникой и открываемыми ею возможностями, были предприняты в рамках того, что может быть названо кибернетическим движением в широком смысле.

Основатель этого интеллектуального движения, американский ма­тематик Н. Винер, в годы второй мировой войны занимался разработ­кой математических средств для управления огнем с использованием вычислительных устройств, обеспечивающих расчеты для выстрела. Вынужденные в ходе этой работы исследовать выполнение человеком тех функций, которые предстояло передать электротехнической систе­ме,- прежде всего функции предсказания будущего,- ученые обрати­лись к проблемам сознательной деятельности человека и нейрофизиологии. Летом 1947 г. появился термин "кибернетика" - так группа ученых, объединившихся вокруг Винера и Розенблюта, решила

* Параграф написан старшим научным сотрудником Института философии РАН кандидатом философских наук И. Ю. Алексеевой.

назвать "теорию управления и связи в машинах и живых организмах" (См.: Винер Н. "Кибернетика или управление и связь в животном и машине". 2-е изд. М., 1968. С. 56-57). Основными понятиями новой теории стали такие понятия, как "информация", "обратная связь", "кодирование", "адаптация", "гомеостазис" и др.

Идеи кибернетики получили большую популярность как среди ученых самых разных специальностей, так и в широкой публике. Употребление термина "кибернетика" не было однозначным. С кибер­нетикой связывались надежды на создание единой теоретической базы для множества дисциплин, изучавших различные процессы обработки информации в XIX и в XX вв.: теории проводной связи, теории радиосвязи, теории автоматического регулирования, теории математи­ческих машин и др. Нередко эти дисциплины стали называть кибер­нетикой (или технической кибернетикой),- в то же время многие ученые продолжали работать в таких областях, не пользуясь киберне­тической терминологией.

Кибернетика характеризовалась и как "общая теория управления, не связанная непосредственно ни с одной прикладной областью и в то же время применимая к любой из них" (Вир Ст. "Кибернетика и управление производством". Пер. с англ. М.: Гос. изд-во физико-мате­матической литературы, 1963. С. 20), и как точная наука об управлении, непременно использующая количественные методы (Берг А. Предис­ловие к русскому изданию//Там же. С. 5).

Кибернетическое движение в целом включало самые различные направления, в том числе искусственный интеллект, различные типы моделирования, применения логико-математических методов в биоло­гических, медицинских, социально-экономических (и в других гума­нитарных) исследованиях. Это обстоятельство нашло выражение в характеристике кибернетики как "исследования процессов управления в сложных динамических системах, основывающегося на теоретиче­ском фундаменте математики и логики и использующего средства автоматики, особенно электронные цифровые вычислительные, управ­ляющие и информационно-логические машины" (Бирюков Б. В. "Ки­бернетика и методология науки". М., 1974. С. 13).

В русле кибернетического движения осуществлялись философские и логико-методологические исследования управления, информации, мышления, познания, структуры научного знания и перспектив его развития. Характерные для кибернетического движения идея общности (одинаковости или сходства) закономерностей, определяющих процес­сы управления и переработки информации в самых разных сферах

реальности и идея плодотворности использования математических и логико-математических трактовок этих процессов на различных уров­нях абстракции получили специфическое преломление в многочислен­ных сравнениях человеческого мышления и работы ЭВМ.

Появление компьютерных систем, которые стали называть интел­лектуальными системами (ИС), и развитие такого направления, как искусственный интеллект (ИИ), побудило по-новому взглянуть на ряд традиционных теоретико-познавательных проблем, наметить новые пути их исследования, обратить внимание на многие, остававшиеся ранее в тени аспекты познавательной деятельности, механизмов и результатов познания. В ходе бурных дебатов 60-70-х годов на тему "Может ли машина мыслить?" были, по существу, представлены раз­личные варианты ответа на вопрос о том, кто может быть субъектом познания: только ли человек (и, в ограниченном смысле, животные) или же и машина может считаться субъектом мыслящим, обладающим интеллектом и, следовательно, познающим. Сторонники последнего варианта пытались сформулировать такое определение мышления, которое позволяло бы говорить о наличии мышления у машины,- например, мышление определялось как решение задач (См.: Ботвинник M. M. "Почему возникла идея искусственного интеллекта?"// "Кибер­нетика: перспективы развития". М., 1981). [Нужно отметить, однако, что и способность компьютерной системы к принятию каких-либо решений также может быть поставлена (и ставится) под сомнение]. Оппоненты сторонников "компьютерного мышления", напротив, стре­мились выявить такие характеристики мыслительной деятельности человека, которые никак не могут быть приписаны компьютеру и отсутствие которых не позволяет говорить о мышлении в полном смысле этого слова. К числу таких характеристик относили, например, способность к творчеству, эмоциональность (См.: Тюхтин В. С. "Соот­ношение возможностей естественного и искусственного интеллек­тов"//" Вопросы философии". 1979. № 3).

Компьютерное моделирование мышления дало мощный толчок психологическим исследованиям механизмов познавательной деятель­ности. Это проявилось, с одной стороны, в проникновении в психоло­гию "компьютерной метафоры", ориентирующей на изучение познавательной деятельности человека по аналогии с переработкой информации на компьютере, и, с другой стороны, в активизации исследований, стремящихся показать плодотворность и самостоятель­ную ценность иных подходов - например, изучение мышления в кон­тексте общей теории деятельности. O.K. Тихомиров, специально

исследуя "соотношение кибернетического и психологического подхо­дов к изучению мышления", настаивал, что "широко распространенное сближение человеческого мышления и работы вычислительной маши­ны не обосновано". Вместе с тем, отмечает он, "именно развитие кибернетики сделало очевидным неполноту господствовавших в пси­хологии теорий мышления и поведения, выдвинув для изучения новые аспекты" (Тихомиров O.K. "Структура мыслительной деятельности человека. (Опыт теоретического и экспериментального исследования)". Изд-во Моск. ун-та, 1969. С. 4). Характеризуя значение аналогий между человеческим мышлением и компьютерной переработкой информа­ции, английская исследовательница М. Воден пишет: "В той степени, в какой аналогия с компьютером может служить общим человеческим интересам более глубокого познания разума, осторожное использова­ние "психологической" терминологии в отношении определенного типа машин должно скорее поощряться, чем запрещаться... аналогии дают возможность не только обозначить сходные черты между сравнивае­мыми объектами, но ведут к обнаружению действительно важных сходств и различий" (Boden M. A. "Artificial Intelligence and Natural Man". 2nd ed. L., 1987. P. 421).

Компьютерное моделирование мышления, использование методов математических и технических наук в его исследовании породило в период "кибернетического бума" надежды на создание в скором буду­щем строгих теорий мышления, столь полно описывающих данный предмет, что это сделает излишними всякие философские спекуляции по его поводу. Надеждам такого рода, однако же, не суждено было сбыться, и сегодня мышление, будучи предметом изучения ряда част­ных наук (психологии, логики, искусственного интеллекта, когнитив- . ной лингвистики), остается также притягательным объектом философских рассмотрении.

В последние два десятилетия в компьютерных науках заметное внимание стало уделяться такому традиционно входившему в сферу философии предмету, как знание. Слово "знание" стало использоваться в названиях направлений и составляющих компьютерных систем, а также самих систем (системы, основанные на знаниях; базы знаний и банки знаний; представление, приобретение и использование знаний, инженерия знаний). Тема "компьютер и знание" стала предметом обсуждения и в значительно более широком контексте, где на первый

план вышли ее философско-эпистемологические, социальные и поли­тико-технологические аспекты.

Что касается такой области, как ИИ, то не будет преувеличением сказать, что в 80-е годы понятие знания потеснило понятия мышления и интеллекта, традиционно занимавшие почетное место в рефлексии профессионалов ИИ над своей деятельностью. Теория искусственного интеллекта стала иногда характеризоваться как "наука о знаниях, о том, как их добывать, представлять в искусственных системах, перера­батывать внутри системы и использовать для решения задач" (Поспелов Д.А. "Ситуационное управление: теория и практика". М., 1986. С. 7.), а история искусственного интеллекта, исключая ее ранние этапы,- как история исследований методов представления знаний (См.: "Представ­ление и использование знаний"/Под ред. X. Уэно, М. Исидзука. М.,

Расширение сферы применения ИС, переход от "мира кубиков" к таким, более сложным областям, как медицина, геология и химия, потребовал интенсивных усилий по формализации соответствующих знаний. Разработчики ИС столкнулись с необходимостью выявить, упорядочить разнообразные данные, сведения эмпирического характе­ра, теоретические положения и эвристические соображения из соот­ветствующей области науки или иной профессиональной деятельности и задать способы их обработки с помощью компьютера таким образом, чтобы система могла успешно использоваться в решении задач, для которых она предназначается (поиск информации, постановка диагно­за и т. д.). Это привело к изменениям в характере данных, находя­щихся в памяти компьютерной системы,- они стали усложняться, появились структурированные данные - списки, документы, семан­тические сети, фреймы. Для элементарной обработки данных, их поиска, записи в отведенное место и ряда других операций стали использоваться специальные вспомогательные программы. Проце­дуры, связанные с обработкой данных, усложнялись, становились самодовлеющими. Появился такой компонент интеллектуальной си­стемы, как база знаний.

Термин "знания" приобрел в ИИ специфический смысл, который Д. А. Поспелов характеризует следующим образом. Под знаниями по­нимается форма представления информации в ЭВМ, которой присущи такие особенности, как: а) внутренняя интерпретируемость (когда каждая информационная единица должна иметь уникальное имя, по которому система находит ее, а также отвечает на запросы, в которых это имя упомянуто); б) структурированность (включенность одних

информационных единиц в состав других); в) связность (возможность задания временных, каузальных пространственных или иного рода отношений); г) семантическая метрика (возможность задания отно­шений, характеризующих ситуационную близость); д) активность (выполнение программ инициируется текущим состоянием инфор­мационной базы). Именно эти характеристики отличают знания в ИС от данных - "определяют ту грань, за которой данные превращаются в знания, а базы данных перерастают в базы знаний". (См. "Искусст­венный интеллект. Справочное издание в 3 кн.". Т. 2. М., 1990. С. 8).

Пользуясь терминологией Л. Витгенштейна, можно сказать, что это понимание знаний как формы представления информации "работает" в рамках особой, характерной для ИИ языковой игры. В ходе этой языковой игры могут появляться формулировки, способные вызвать недоумение эпистемолога, пытающегося оценить их с точки зрения привычных философских интерпретаций знания. К такого рода фор­мулировкам относятся ставшее "общим местом" утверждение, что дан­ные не являются знаниями, а также предложения использовать в качестве знаний тот или иной язык или выражения типа "под знаниями будем понимать такого-то вида формулы".

Вместе с тем, только что приведенная характеристика знаний в ИС не является совершенно изолированной от того, что мы обычно пони­маем под знанием. Такие черты, как внутренняя интерпретируемость, структурированность, связность, семантическая метрика и активность, присущи любым, более или менее крупным блокам человеческих знаний и в этом смысле знания в компьютерной системе можно рассматривать как модель или образ (в широком понимании данного слова) того или иного фрагмента человеческого знания.

Однако связь знаний в специфическом для ИИ смысле со знанием в более привычном, "обычном", смысле не ограничивается лишь сход­ством некоторых структурных характеристик. Ведь значительная часть информации, представляемой в базе знаний ИС, есть не что иное, как знания, накопленные в той области, где должна применяться данная система. Исследование этого знания (зафиксированного в соответст­вующих текстах или существующего как незафиксированное в тексте и даже неартикулированное знание индивида-эксперта) под углом зрения задач построения ИС и определяет технологический подход ИИ к знанию как таковому.

Технологический подход к знанию предполагает постановку, ис­следование и решение технологических вопросов о знании. К послед­ним относятся вопросы типа "Каким образом следует (можно,

допустимо) обращаться (иметь дело) со знанием, имея в виду достиже­ние такой-то цели?". "Обращаться" или "иметь дело",со знанием пред­полагает здесь не только приобретение, хранение или обработку знаний, но и любые ментальные и речевые акты, осуществляемые в отношении знания,- например, утверждение, что некто ("а") знает нечто ("р"), может быть истолковано как ментальный акт, совершаемый некоторым "наблюдателем" в отношении знания, которым обладает субъект "а" (в качестве "наблюдателя" может выступать субъект "а").

При самом широком истолковании технологический подход к знанию является неотъемлемым элементом жизни любого человека. В этом смысле и первобытный человек, использующий для передачи информации примитивные сигналы, и наш современник, выбирающий между почтой, телеграфом, телефоном и телефаксом, могут считаться решающими технологические вопросы относительно знания.

Примером технологического подхода к исследованию знания как особой сущности может служить характеристика сократовой майевтики в диалогах Платона. Искусство Сократа задавать наводящие вопросы таким образом, что собеседник в конце концов приходит к верным выводам относительно обсуждаемых предметов (во всяком случае, к таким выводам, которые считает верными сам Платон), характеризу­ется здесь как искусство пробуждения истинных мнений, живущих в душе человека, в результате чего мнения становятся знаниями. Пожа­луй, наиболее выразительная иллюстрация этой процедуры дана в известном примере из диалога "Менон", где мальчик-раб решает гео­метрическую задачу. Вообще же говоря, все диалоги Платона демонст­рируют сократову технику "пробуждения" знания. Однако собственно технологический подход к исследованию знания мы находим у Платона лишь в тех случаях, когда сама эта техника становится предметом осмысления, когда сама она рассматривается как средство для совер­шения каких-то действий над знанием. Фрагментарные характеристики данной техники встречаются во многих диалогах - примером может служить тот же "Менон", где говорится о пробуждении знаний вопро­сами. Более подробного рассмотрения она удостоена в диалоге "Теэтет". Здесь Сократ говорил о своем искусстве как аналогичном ремеслу своей матери - повитухи Фенареты, и то, что в "Меноне" характеризовалось как техника пробуждения знаний, здесь характеризуется как своеоб­разная техника родовспоможения "мужчинам, беременным мыслью" (См.: Платон. Соч. в 3 т. Т. 2. М., 1970. С. 234).

Технологические вопросы о знании могут быть до известной сте­пени противопоставлены экзистенциальным вопросам - т. е. вопро-

сам о том, как существует знание, каково оно есть. К вопросам последнего типа относятся, например, вопросы о соотношении знания с мнением или верой, о структуре знания и его видах, об онтологии знания, о том, как происходит познание.

До второй половины нынешнего столетия экзистенциальный под­ход в исследовании знания был преобладающим. Это не означает, конечно, что не развивалась сама технология получения, передачи, хранения и обработки знания, а также оценки результатов познания, претендующих на статус знания. Достаточно вспомнить о развитии книгопечатания и технических устройств для передачи информации, о методах обучения и педагогических исследованиях, посвященных тех­нике передачи знаний и воспитанию способности к самостоятельному приобретению и использованию знаний, развитие методов науки и исследований этих методов. Однако, даже когда эти способы работы со знанием становились предметом исследования, их соотносили не столько со знанием как особого рода сущностью, сколько с познаваемой реальностью (которая могла истолковываться как физическая, менталь­ная или психическая в зависимости от мировоззрения исследователя). Многие из этих рассмотрении могут быть после определенных интер­претаций квалифицированы как технологические, но это все же будет относиться скорее к результату нашей интерпретации, чем к самому исследованию.

Расцвет технологических (в указанном выше смысле) исследований знания связан с развитием эпистемической логики и искусственного интеллекта. Довольно типичной чертой исследований по эпистемиче­ской логике является разработка определенных средств для решения вопроса о том, будет ли такого-то вида формула (содержащая эписте-мические операторы, соответствующие словам "знает", "полагает", "со­мневается", "отрицает" и др.) доказуемой в таком-то исчислении или общезначимой для такого-то типа моделей. С точки зрения технологи­ческого подхода к знанию этот вопрос может быть понят как вопрос о легитимации (узаконении) с использованием определенного символи-ко-концептуального аппарата результатов мертально-речевой деятель­ности в отношении знания некоторого субъекта (или группы субъектов), выраженных в форме, пригодной для применения данного аппарата. Характер легитимируемых результатов определяется как осо­бенностями используемых формализмов, так и позицией исследователя по отношению к экзистенциальным вопросам о знании.

Технологические вопросы о знании, исследуемые в рамках ИИ, касаются, в значительной степени, способов представления знаний.

Проблемы представления знаний связаны, в свою очередь, с разработ­кой соответствующих языков и моделей. Существуют различные типы моделей: логические, продукционные, фреймовые, семантические сети и другие. Логические модели предполагают представление знаний в виде формальных систем (теорий), и в качестве языка представления знаний в таких моделях обычно используется язык логики предикатов. Продукционные представления можно охарактеризовать (упрощенным образом) как системы правил вида "Если А, то В", или "Предпосылка - действие". Сетевые модели предполагают выделение некоторых фик­сированных множеств объектов и задание отношений на них (это могут быть отношения различного рода: пространственные, временные, от­ношения именования и др.). Фреймовые представления иногда рас­сматривают как разновидность семантических сетей, однако для первых характерно наличие фиксированных структур информационных еди­ниц, в которых определены места для имени фрейма, имен слотов и значений слотов. (Характеристику основных моделей представления знаний можно найти в упоминавшемся выше справочном издании "Искусственный интеллект", т. 2, а также, например, в: "The Handbook of Artificial Intelligence". V. 1. Massachusetts ets., 1986). Каждая из упо­мянутых моделей имеет свои достоинства и недостатки в отношении того или иного круга задач.

Преимущества логических моделей, использующих язык логики предикатов, связаны с дедуктивными возможностями исчисления пре­дикатов, теоретической обоснованностью выводов, осуществляемых в системе. Однако такого рода модели в сложных предметных областях могут оказаться слишком громоздкими и недостаточно наглядными в качестве моделей предметной области или соответствующих фрагмен­тов знания. Продукционные модели получили широкое распростране­ние благодаря таким достоинствам, как простота формулировки отдельных правил, пополнения и модификации, а также механизма логического вывода. В качестве недостатка продукционного подхода отмечают низкую эффективность обработки информации при необхо­димости решения сложных задач. Преимущества семантических сетей и фреймовых моделей заключаются, с одной стороны, в их удобстве для описания определенных областей знаний (и соответствующих фрагментов реальности, изучаемых в данных областях), когда выделя­ются основные (с точки зрения задач, для которых создается ИС) объекты предметной области и (или) система понятий, в которых будут анализироваться конкретные ситуации, а также описываются свойства объектов (понятий) и отношения между ними. И хотя в целом для этих

типов моделей существуют значительные проблемы с организацией вывода, фреймовые системы многими были оценены как перспектив­ные благодаря возможностям подведения под них достаточно строгих логических и математических оснований. Разумеется, в ИС вовсе не обязательно должна быть реализована только какая-нибудь одна из упомянутых моделей представления знаний "в чистом виде". Сочетание различных моделей может способствовать созданию более эффектив­ных систем. На уровне теории ИИ это иногда находит отражение в разработке новых типов моделей представления знаний, сочетающих в себе черты моделей, ставших уже традиционными.

В рамках технологического подхода к знанию, осуществляемого ИИ, рассматриваются вопросы экономичности представлений знаний с помощью тех или иных средств, их дедуктивных возможностей, эффективности в решении задач. Вместе с тем влияние теории ИИ (и, в частности, представления знаний) на исследование знания как тако­вого простирается далеко за пределы технологического подхода. Срав­нивая влияние тех или иных моделей представления знаний на экзистенциальные исследования знания, мы не можем не заметить различия в той роли, которую играет, с одной стороны, логический подход и, с другой стороны, такие подходы, как продукционный, фреймовый и другие, объединяемые иногда под общим названием эвристического (См.: Попов Э. В. "Экспертные системы". М., 1987) или когнитивного (см.: "Представление и использование знаний"/Под ред. X. Уэно, М. Исидзука. М., 1989) подхода. Нужно отметить, что оба этих подразделения могут быть приняты лишь условно: подразделение "ло­гический - эвристический" или "логический - когнитивный" вызыва­ет сомнения, поскольку для логических моделей характерно наличие эвристик и, кроме того, модели эти могут содержать допущения отно­сительно когнитивного поведения. Пример - разработанная группой В. К. Финна ИС, которая рассматривается своими создателями как реализация логики здравого смысла, объединяющей естественный ра­ционализм и естественный эмпиризм (См.: Финн В. К. "Об обобщенном ДСМ-методе автоматического порождения гипотез"//"Семиотика и ин­форматика". 1989. Вып. 29).

Тем не менее в целом логический подход к представлению знаний в ИС не привел до сих пор к каким-либо серьезным изменениям в экзистенциальных рассмотрения« знания, к появлению новых влия­тельных концепций в этой области. Прочие же подходы оказывают более заметное влияние на исследование экзистенциальных вопросов о знании - в качестве примера можно сослаться на фреймовую кон-

цепцию строения знания, получившую известное распространение как в психологии, так и в когнитивной лингвистике. Сказанное было бы неверно истолковывать как аргумент в пользу преимуществ этих типов моделей представления знаний перед логическими.

Дело в том, что логический подход в представлении знаний, как и сами логические исчисления, возник на основе трактовок знания, складывавшихся в течение многих веков - на основе того, что может быть названо классической рационалистической эпистемологией с характерными для нее пропозициональным истолкованием элементар­ного знания, рассмотрением теорий математизированных наук в каче­стве образцовых форм организации знания, строгими стандартами правильности рассуждений. Уровень классической эпистемологии и разработанности ее концептуальных основ столь высок, что за период времени, в течение которого ведутся исследования по представлению знаний в компьютерных системах (а этот период ничтожно мал в сравнении с "возрастом" классической эпистемологии), эти исследо­вания, имеющие в качестве своей концептуальной базы саму клас­сическую эпистемологию, закономерно должны были скорее демонстрировать ее возможности в применении к новому кругу задач, чем стимулировать существенные изменения в ней. Утверждение, что неклассические логики, все шире применяемые в представлении зна­ний, также развиваются на концептуальной основе классической эпи­стемологии, может, на первый взгляд, показаться парадоксальным. Тем не менее оно справедливо в той степени, в какой неклассические логики являются модификациями классических исчислений и разделяют с ними те глубинные концептуальные предпосылки, которые могут быть в известном смысле противопоставлены концептуальным основам иных подходов. С этой точки зрения, работы по логике естественного языка и рассуждений здравого смысла свидетельствуют о высокой гибкости инструментария, развиваемого на базе классической эписте­мологии и о богатстве его возможностей.

Другие подходы в представлении знаний достаточно тесно связаны с развитием когнитивной психологии. Однако само это направление сложилось под влиянием "компьютерной метафоры", когда познава­тельные процессы стали рассматриваться по аналогии с работой вы­числительных машин. Неудивительно поэтому, что происходящее в ИИ оказывало и оказывает заметное воздействие на когнитивную психо­логию (как и на еще более молодое направление - когнитивную лин­гвистику). Это справедливо и в отношении собственно представления знаний. И фреймовые, и сетевые модели основываются на соответст-

вующих концепциях структур человеческого восприятия и памяти. Показательно при этом, что концепция фрейма как когнитивной струк­туры была мотивирована задачами разработки ИС. Вместе с тем, эта концепция имеет самостоятельное значение как концепция психоло­гическая и эпичтемологическая и используется в исследовании про­блем, выходящих за рамки собственно разработок компьютерных систем (См., напр.: Филмор И. "Фреймы и семантика понимания"//"Но-вое в зарубежной лингвистике". М., 1988. Вып. 23. "Когнитивные аспекты языка").

Сегодня можно говорить о том, что представлению знаний в ЭВМ в виде систем правил (что характерно, прежде всего, для продукцион­ных моделей) соответствует новый подход в философско-эпистемоло-гических исследованиях, придающий особое значение правилам и предписаниям, регулирующим человеческую деятельность. Этот подход представлен в работах А. И. Ракитова. В середине 80-х годов А. И. Ракитов и Т. В. Андрианова прогнозировали возможность появления новых тенденций в эпистемологии, касающихся прежде всего исследо­вания познавательной функции правил как особой эпистемологиче-ской категории и выявления механизма рационализации и регулятивной трансформации интеллектуального творчества. Такого рода предположения (и постановка задачи развития эпистемологии в этом направлении) были обусловлены тем обстоятельством, что для построения баз знаний компьютерных систем потребовалось изучение механизмов функционирования знания под таким углом зрения, чтобы это позволило выявить правила работы данных механизмов, т. е. "инструкции, указывающие, какие классы действий или отдельные действия и каким образом должны быть выполнены" (Ракитов А. И., Андрианова Т. В. "Философия компьютерной революции"//"Вопросы философии". 1986. № 11. С. 78).

В книге "Философия компьютерной революции" (М., 1991) А. И. Ракитов выдвигает идею "информационной эпистемологии". "Возник­новение "интеллектуальной технологии" и жгучий интерес к природе и возможностям машинного мышления, порожденный компьютерной революцией,- пишет он, - привели к формированию нового, нетра­диционного раздела эпистемол